Амандина

— Вы думаете, что ее принесли умирать, не так ли, матушка? Вы и священник, вы оба думали, что это случится через несколько недель, несколько месяцев, и она уйдет? Вы взяли ее на короткий срок, как инвестицию, я понимаю.

— Понимаешь?

— Думаю, да. Моего понимания вполне достаточно.

— Так что ты предлагаешь делать с этим ребенком, должна ли она…

— Вырасти? Об этом вы меня спрашиваете? Нетрудно предположить. Здесь она получит полное школьное образование, потом я должна буду помочь ей найти свой путь к высшему образованию, если это покажется ей нужным, или постричься в монахини, если она к этому склонится, и найти хорошую работу вне светского мира. Я должна буду ей помочь, направить ее. Несомненно, вы тоже должны ей помочь, святая мать.

— Это не моя обязанность.

— Нет. Не ваша обязанность. Ваша обязанность — отрицание. Вот как вы относитесь к ней, святая мать, при том что вы знаете, как она тянется к вам, как она тоскует по вашей любви. И вы говорите мне о жестокости?

Голова склонилась к бумагам, скрип пера перешел в шепот, Паула ничего не ответила.

— Кто была та женщина, что привезла сюда Амандину? Иностранка. Красивая женщина.

— Я ничего не знаю об иностранке.

— Вы можете сказать мне, матушка. Я встречалась с ней, вы знаете. Видела ее однажды. Она приехала в наш дом поговорить с моей бабушкой. Я подавала ей чай, она уронила свой платок, и я видела ее. Глаза у Амандины такие же, как у нее, не так ли, матушка?

Паула вскочила, ударив кулаками по столу. Она закричала:

— Как ты смеешь? Твоя проницательность, дурацкая проницательность, которая может только ввергнуть ребенка в еще большую боль, чем связана с ее рождением. Как ты смеешь? Следуй своим инструкциям, Соланж. Если не хочешь им следовать, то рассчитывай на то, что его высокопреосвященство поддержит мое обещание. Ты будешь унижена и отправлена вон из монастыря.

— А я обещаю вам следующее. Я буду решать, что рассказать Амандине о ее жизни. И если меня отправят отсюда, я заберу девочку с собой.

Соланж поклонилась, повернулась и медленно пошла к двери. Посмотрела через плечо на Паулу, кивнула головой, как бы подтверждая свои слова, и мягко закрыла за собой дверь.

Глава 12

— Амандина, когда вчера я спросила тебя о твоей маме, ты подумала, что я шучу, не так ли?

Красные листья падали на землю, Амандина бегала за ними, пытаясь поймать их на лету. Она собирала их в кучу, складывала вместе, но ветер разбрасывал листья, и она снова бросалась за ними в погоню. Соланж стояла в нескольких метрах от нее и наблюдала за тем, как она прыгала и визжала.

— Амандина, Паула не твоя мама и не мама для каждой из нас. Ни моя, ни Жозефины, ни Марии-Альберты, ни Сюзетт или… Она наша духовная мать, лицо, которое ответственно за то, чтобы нам всем, кто живет здесь в монастыре, было хорошо. Можешь ли ты это понять?

Прижимая листья к груди, Амандина подошла поближе к Соланж.

— Ты имеешь в виду, что она дух? Что Паула привидение?

— Нет. Она не привидение. Она очень реальна, и она заботится о каждой из нас, как должна заботиться мать, но она не настоящая мама.

Женщина и ребенок сели под деревом, в шорохе красных листьев.

— Она наша поддельная мама?

— Нет. Каждая из нас имеет мать, которая ее родила. Это наша собственная мать. И Паула не такая мать для каждой из нас.

— Ни для кого из нас?

— Нет.

— А у тебя есть твоя собственная мама?

— Да. У меня есть мама. И папа. У меня есть две сестры и бабушка, тетки и дяди и, как я недавно подсчитала, восемь кузенов.

— Где они? Почему мы не живем вместе с ними?

— Они живут в другой части Франции. На севере. А я не живу с ними, потому что меня избрали для жизни с тобой.

— Но почему?

— Потому что я этого хотела. Мой выбор приехать сюда и быть с тобой не означал, что я не люблю свою семью. Я люблю их и люблю тебя. Ты тоже моя семья.

— Но я не из вашей «собственной» семьи?

— Нет.

— У меня есть моя собственная мама? Кто она? Кто моя собственная мама?

— Я не знаю, милая. Я точно не знаю, кто она, но я знаю, что она очень любит тебя.

— Ты не знаешь, кто она? Ты уверена, что никто из здешних сестер не моя собственная мама?

— Уверена.

— Не могли бы мы теперь пойти искать ее? Я нахожусь здесь так долго, не волнуется ли она? Что я не пришла домой?

— Она знает, что тебе здесь хорошо и безопасно. Она знает, что ты со мной, с Паулой и Филиппом и с остальными из нас. Она знает, и потому не волнуется.

— Ох. Но могу ли я увидеться с ней? Я хочу увидеть мою собственную маму. Я уверена, что она была бы рада увидеть меня, как ты думаешь?

— Конечно, я так думаю, но прямо сейчас это невозможно. Она хочет, чтобы ты выросла и стала прекрасной сильной девушкой, выучила свои уроки, была доброй и хорошей, слушалась меня и сестер.

— Откуда ты знаешь, что она любит меня?

— Я знаю, потому что она очень заботилась о тебе и о том, чтобы ты…

— Она тебе это сказала? Она сказала, что любит меня?

— Да, в своей манере.

— Какой манере?

— Она послала одну даму рассказать мне о тебе.

— Она это сделала? Что тебе сказала эта дама?