Амандина

— Это рисунок углем. Мы используем уголь в рисовальном классе. Обычно мы рисуем деревья или цветы, но иногда я рисую лица. Как ты можешь видеть.

— Да, да, я вижу. Но почему ты решила нарисовать ее на подушке? Почему не на…

— Я это делала все время в школе, но сестра Женевьева не обращала на меня внимания. Когда она меняла белье, я просто брала чистую наволочку вместо наволочки с портретом моей мамы. Я сказала сестре Женевьеве, что это помогает мне спать, когда мама рядом со мной. Я знала, что ты будешь меня ругать, и никогда этого здесь не делала. Но прошлой ночью я не могла заснуть и подумала, что если нарисовать ее…

— Я поняла. Пусть она будет здесь. Оставим ее здесь на следующую неделю. Хорошо?

— Хорошо.

— Но ты знаешь, что если не можешь заснуть или если мечты тебя тревожат… Ты знаешь, что можешь прийти спать ко мне в кровать или позвать меня прийти спать к тебе. Ты знаешь это, не так ли?

— Да. Но когда мне не спится в спальне школы и если тебя нет там… Кроме того, мне уже семь, и я должна научиться быть одной.

— Ты знаешь, как сильно я скучаю по тебе, Амандина?

— Тебе тоже нужно научиться одиночеству.

Эти слова больно ужалили Соланж, и она тихо остановилась, глядя на Амандину, которая отвернулась, отойдя к окну.

— Открыть тебе секрет? — спросила Соланж.

— Какой секрет?

Соланж села на диван.

— Подойди и сядь со мной. Поближе.

Амандина прижалась спиной к ее груди, Соланж обняла девочку и сказала:

— Помнишь ли ты, как я рассказывала тебе о даме, которая приехала повидаться с моей бабушкой? О той, которая приехала поговорить о тебе?

— О той, у которой были оленьи глаза?

— Да. О ней. Ну, она оставила мне кое-что для тебя, Амандина. Я берегла это для тебя, пока ты не станешь старше. Бабушка велела мне беречь эту вещь, как я бы берегла тебя.

— Что это? Где это?

— Я не знаю, что это такое. Я никогда не открывала пакет. Он спрятан в моих вещах. Я покажу тебе пакет, если хочешь, но ты не открывай его. Это для тебя, но открыть его нужно, когда время придет. Я написала твое имя на маленькой карточке и прикрепила ее к пакету. Он хранится таким, как дама оставила его.

— О да, я бы хотела посмотреть на пакет.

Соланж поднялась, отошла к шкафу и открыла один из трех узких ящиков с нижним бельем. Не глядя, достала завернутый в коричневую бумагу и перевязанный белой бечевкой пакет.

— Вот он. Ты можешь подержать его, но не вскрывать упаковку. Обещаешь?

— Обещаю.

Амандина взяла пакет, нежно держа его как новорожденного ребенка и разглядывая.

— Неужели его действительно принесла та самая дама?

— Действительно. И причина, по которой говорю тебе это сегодня, заключается в том, чтобы ты знала об этом подарке и чувствовала себя менее одинокой. Видишь ли, это своего рода символ любви твоей мамы к тебе.

— Какой символ?

— Символ — это знак. Обозначающий настроение. Чувство. В нашем случае то, что в пакете — символ любви к тебе твоей мамы. Не имеет особого значения, какой символ… Это может быть что-то старинное, что было дорого ей, когда она была ребенком, я не знаю. Но имеет значение, что она хотела, чтобы это принадлежало тебе. То есть, содержимое этого пакета представляет связь между тобой и ею.

— Связь?

— Да, ту истину, что вы являетесь частью друг друга.

— Действительно частью друг друга?

— Действительно. Неважно, здесь ты или нет, неважно, как она выглядит… Все это вещи, которых ты не знаешь и, может, никогда не узнаешь, но это не меняет важного факта. Что она твоя мать, а ты ее дочь.

— Здесь два факта.

— Ты права. Два факта. Держи пакет крепко, и я думаю, что ты будешь менее одинока.

— Когда я смогу его открыть?

— Моя бабушка сказала, что дама просила ее отдать тебе пакет в твой тринадцатый день рождения.

— Тринадцать? Но мне только семь сейчас. Я буду уже старой в тринадцать.

— Я так не думаю, дорогая девочка. Я думаю, ты будешь такой же юной. Гораздо моложе, чем я сейчас.

— Это связано только с числами? Я имею в виду, что разница в возрасте станет меньше по мере возрастания чисел?

— Если нам повезет. Ох. А теперь я думаю, что нам время идти гулять, так что ты должна…

— Красные сапожки. Я знаю.

Глава 18

Каждую среду во время отдыха учащимся разрешали прогулку в деревню, где девочки помоложе ходили в кондитерскую, более старшие заходили в магазин «Монопри» за булавками, тампонами или фиалковой водой. В одну из сред Амандина, которая обычно не присоединялась к прогулкам, а бродила одна, вошла в газетный киоск, пожелала газетчику доброго полдня и неуверенно огляделась вокруг.

— Могу я вам помочь, мадемуазель?

— Да, мсье. Я бы хотела посмотреть журналы со звездами кино.

— А, они здесь. Какой-нибудь определенный?

— Нет, мсье. Могу я посмотреть некоторые?

— Конечно, мадемуазель. Дайте мне знать, когда вам понадобится моя помощь.