Амазонки

– Говорят, эти бабы коварны. – Это сказал мужчина постарше. – Если убегут – хозяин оторвет нам головы.

– Как же они убегут, если связаны по рукам и ногам?

– Веревки – не цепи. Могут перегрызть.

– Они спят мертвецким сном. Лошадь от такой работы и то бы свалилась.

– Сначала иди ты, потом я.

– Ты очумел? Кто же ходит по городу в одиночку! Здесь полно грабителей. Эх, а какое вино в том кабачке! Прохладное, терпкое…

– Ну, ладно… Сходим, только ненадолго.

Загремел замок, заскрежетал поворачиваемый ключ, и все стихло. «Если нам кто-то хочет помочь, – подумала Атосса, – лучшего времени не найти».

И верно – не прошло и пяти минут, как в углу сарая заскрипела доска и в полутьме засветилось отверстие. В нем показался силуэт девочки, что подходила к ней днем, и Атосса, приподнявшись, позвала:

– Сюда!

Девочка не пошла на ее зов, она постояла немного и снова скрылась за стеной. Потом в отверстие протиснулись двое. Девчушка уверенно вела еще кого-то к тому месту, где лежала Атосса. Это была женщина, она опустилась на колени рядом с Атоссой и неторопливо, легкими прикосновениями пальцев ощупала волосы, лицо Атоссы, прошлась по рукам, по веревкам, связывающим руки и ноги.

– Развяжи мне руки, – нетерпеливо сказала Атосса.

– Я за тем и пришла, – спокойно ответила женщина.

– Так не медли же! Может вернуться стража.

– Поклянись сначала, что вы не бросите меня и возьмете с собой.

– Клянусь!

– Всеми богами?

– Всеми богами.

– И будете держать около себя всю жизнь и помогать мне?

– Клянусь!

– Мне и моей девочке?

– Клянусь всеми богами.

Ферида вынула из-под хитона нож и перерезала путы на руках Атоссы. Освободив руки, Атосса взяла нож и рассекла веревки на ногах. Затем передала нож Антогоре, сказала:

– Освобождай остальных. А я пойду к воротам…

…Велико было горе милетского купца, когда утром он увидел, что дорогой живой товар исчез из сарая, словно испарился.

А мертвые стражники ничего не могли рассказать.

После этой ночи никто в Диоскурии не видел слепую Фериду.

Всю ночь отряд Атоссы шел через горы. Освобождение придало женщинам силы – несмотря на дневную усталость они прошли много. Когда над хребтами поднялось солнце, когда амазонки поняли, что опасность миновала, Атосса разрешила им отдохнуть. Женщины падали на траву на берегу ручья и мгновенно засыпали.

Ферида подошла к Атоссе, коснулась пальцами ее плеча, сказала тихо:

– Не время спать. Я чувствую – погоня близко.

– Нет силы, которая заставила бы нас идти дальше. У нас нет оружия. Наше спасение в ногах. А они не держат воительниц. Нужен отдых.

– А это? – и Ферида протянула Атоссе нож. – Кругом сколько угодно леса. Надо делать луки и стрелы, резать дротики и копья.

– Это боги послали тебя к нам, Ферида. Я сейчас разбужу подруг… Ты права, лучше всем умереть в схватке, чем удирать.

– Всем умирать не надо. Оставь десяток воительниц, они задержат погоню.

«Она права – в плену мы разучились мыслить», – подумала про себя Атосса.

Спустя два часа Атосса подняла амазонок, а еще через час чуткое ухо Фериды уловило звуки отдаленного цоканья копыт. Единственным ножом успели сделать всего с десяток луков. Десять амазонок легли в засаду. Остальные спешно начали отходить.

Так продолжалось пять суток. Купцы сумели поднять в погоню не только свою охрану, но и жителей Диоскурии. Пять дней и ночей истерзанные амазонки, почти безоружные, прикрываясь засадами, отходили на юго-восток.

Когда погоня, измученная стычками, отступилась, у Атоссы осталось всего полсотни амазонок.

Поход, задуманный для славы, обернулся позором. И Атосса понимала: этого позора ей не простят. Властительница Фермоскиры и мать Атоссы живут в давней вражде, и царица сделает все для того, чтобы не только ославить неудачницу, но и предать суду. Не меньше Атоссы переживала и ее полусотня. Их тоже ждал суд и позор.

И когда до Фермоскиры остался один переход, амазонки собрались на совет. Надо было решить: стоит ли возвращаться в родной город? Спорили долго. Одни, в том числе и Атосса, склонялись к тому, чтобы покончить с собой, потому что жизнь судимой и опозоренной – хуже смерти. Говорили, что позор ляжет на родителей, и это тоже хуже, чем смерть. Другие считали, что умирать не обязательно, лучше разойтись по другим городам и искать себе новую судьбу.

Ферида в спор не вступала, о ней амазонки совсем забыли. Она тихо подошла к костру, протянула руки к огню и заговорила:

– Я спасла вас от неволи, я долго шла с вами по скорбному и кровавому пути. Я многое узнала о вашей жизни. Мне сказали, что нет на свете амазонки, которая нарушила бы клятву: Ты, Атосса, поклялась мне…

– Прости, Ферида, – Атосса встала рядом с ней. – Ты права – амазонки не нарушают своих клятв. Мы бесстрашны, и только страх позора нам ведом. Этот страх лишил нас разума. Но подумай, что тебя ждет в Фермоскире. Чем мы сможем помочь тебе, судимые и опозоренные? Тебя ждет удел рабыни.