Америка и американцы

— Сентиментам здесь не место, «Марк», — заметил мистер Выгоняйлер. — Все сказанное тобой правда, но об интересах компании мы должны думать в первую очередь. Для решения проблемы тебе надо тридцать секунд, а новому «Мозгомату» — пять. Кроме того, он значительно меньше тебя.

— Я знаю, что интересы компании превыше всего, — возразил «Марк». — Но вспомните о моей работе. Я заменил 40 человек и сэкономил хозяевам на одной только заработной плате 240 тысяч долларов. Ведь я же сам подсчитывал эти данные для вас.

— Все это верно, «Марк», но «Мозгомат» заменит 90 человек и сэкономит 450 тысяч долларов. Было время— ты был нужен. Однако приходится уступать дорогу прогрессу. Если мы будем жалеть каждого, кто себя уже пережил, то бизнес прогорит.

«Марк 3–й», трясясь от волнения, словно от лихорадки, продолжал умолять:

— Мистер Выгоняйлер, у меня на руках двенадцать транзисторов, старое магнето и инвалнд–регнстратор, который нужно поправить. Вы не сможете выбросить меня на улицу.

— Ох, «Марк», мне это очень неприятно. Если бы дело зависело от меня, я бы поставил тебя в уголок подсчитывать количество брака. Но хозяева говорят, что тебя надо уволить. Ведь ты сможешь найти себе другую работу.

— Кому я нужен? Кто в наши дни возьмет на работу вычислитель десятилетнего возраста?

— Может, ты попробуешь переквалифицироваться?

— У меня память стала уже не та. Переваривать цифры о выпуске конфет — вот что я могу. «Мозгомат», быть может, и будет работать быстрее, но станет ли он лояльно служить, как я? Я опытен в своей области. Разве это не важно?

— Новичок сможет все постигнуть за двадцать четыре часа.

— Мистер Выгоняйлер, я знаю, что прошу, словно нищий. Но помните, что по заданиям хозяев я решал самые сложные задачи, когда пошел брак, всего за пятнадцать минут. Сможет ли это сделать «Мозгомат»?

— Не хочется быть жестоким, «Марк», но в браке повинен был ты сам.

— Я же был неправильно запрограммирован.

— Разница между тобой и им в том, что ты принимаешь неправильно запрограммированную ленту, а он — нет.

Исчерпав последний довод, «Марк» заплакал крупными маслянистыми слезами.

Мистер Выгоняйлер похлопал машину по крышке.

— Брось, «Марк», не расстраивайся. Ты заслужил отдых. Подумай о том, что у тебя не будет никаких забот. Поставим тебя куда-нибудь на склад, и будешь наслаждаться жизнью, не думая ни о чем.

Рабочие подошли к машине и стали подталкивать «Марка 3–го» к дверям.

— Да, кстати, — сказал мистер Выгоняйлер, — перед твоим уходом компания решила премировать тебя золотыми часами в благодарность за все, что ты сделал для нас!

КАК МЫ БОРЕМСЯ С ИНФЛЯЦИЕЙ

Самое удивительное в американской промышленности — это то, что она всегда готова принять бой. Даже такая противная штука, как инфляция, не обескураживает большинство фабрикантов. Они решают данную проблему не за счет выпускаемого продукта, а за счет его упаковки: ухитряются изобретать новые способы сделать продукта меньше, а упаковку больше. В результате потребитель пребывает в уверенности, что ничего не изменилось.

Я посетил одну из крупнейших в стране развесочно–упаковочных фирм, чтобы посмотреть, как это делается. Заместитель директора, ворча по поводу инфляции, повел меня по предприятию.

— Мы работаем двадцать четыре часа в сутки, — гордо заявил он. — Каждый просит нас о помощи, чтобы пережить этот тяжелый период.

Я заметил женщин в белых халатиках, сидящих у микроскопов и действующих пинцетами.

— Чем они заняты? — спросил я.

— Они держат пинцетами пятицентовые плитки шоколада, опускают их в большие куски алюминиевой фольги и завертывают затем в вощеную бумагу. Следующий этап — этикетка с названием шоколада.

— Внешне эти плитки выглядят такими же, как прежде?

— Никто не заметит разницы, пока не вскроет упаковку! — хвастливо сказал он.

Мы прошли в другую часть здания. Здесь под потолком всюду висели наполненные воздухом шланги, а по конвейеру катились коробки.

Я выглядел ошеломленным и растерянным.

— Здесь упаковываем мыльную стружку, — крикнул он сквозь грохот. — Та женщина внизу в начале линии кладет немного мыльных хлопьев в эти огромные коробки. Затем мужчина подает из шланга воздух в каждую коробку.

— Как остроумно! — воскликнули.

— Дно коробки утяжелено плотным картоном, так что никто не догадается, когда возьмет в руки коробку, сколько в ней мыльной стружки.

— В коробку умещается много воздуха?

— Мы его используем не только для мыльной стружки, но и для круп, муки, мучных изделий — всего, что доставляется в коробках. Разрешите продемонстрировать вам изобретение, на которое мы получили патент. Это смотровое окошко из вощеной бумаги для лапши. Ну вот, например, вы получаете коробку, полную лапши. Не так ли?

— Правильно.

— А теперь загляните внутрь коробки.

— Лапша почему-то прилипла к окошку! — сказал я удивленно.

— Вот именно! Окошко и лапша намагничены. Когда окошко забито лапшой, коробка отправляется…

— А это что — свежезамороженные полуфабрикаты?

— Да, да. Они выглядят, как будто их достаточно для полного обеда?

— Вы правы.