Америка: каким мир был бы без нее?

Первый способ таков: новый порядок поощрил новые изобретения и технологии, что стало движущей силой предпринимательского капитализма. Капитализм не просто система для мотивированного труда или распределения вознаграждения пропорционально созданной прибыли. Это также система для создания нового богатства, и нет более очевидного способа сделать это, чем применив новые изобретения и технологии. Первоначально Конституция (до добавления в нее «Билля о правах») упоминала только одно право — на патенты и авторство. Статья 1, раздел 8 Конституции дает Конгрессу власть «…способствовать прогрессу наук и полезных ремесел, закрепляя на ограниченный срок за авторами и изобретателями исключительные права на принадлежащие им сочинения и открытия». Америка — единственная страна в мире, дающая патентам и авторским правам конституционный статус. Комментируя это положение, Авраам Линкольн — сам держатель патента — говорил, что Основатели стремились добавить «…топлива интереса в огонь гения ради открытия и производства новых полезных вещей».

[40]

Вторым способом, которым Основатели хотели развить торговлю и предпринимательство, было поощрение системы «естественной свободы» в рамках которой люди могли покупать и продавать то, что хотели, и работать там, где хотели, достигая успеха, насколько им позволяют их навыки и таланты. Так Основатели установили рыночную меритократию. В № 12 «Федералиста» утверждается, что новое правительство Америки было создано для того, чтобы дать возможность усилиям «…прилежного купца, трудолюбивого землепашца, активного механика и усердного фабриканта оживить и вдохнуть энергию во все области промышленности и позволить им развиваться с большей силой и изобилием». Сходным образом Мэдисон говорит в № 10 «Федералиста»: «Первой целью правительства является защита различных и неравных способностей по приобретению собственности

».[41]

Это — главная цель нового режима. Неравенство доходов не видится как необходимое зло, которое правительство должно стремиться искоренить. Скорее, само правительство существует, чтобы защищать право граждан накапливать различные по величине состояние и собственность.

Некоторые прогрессисты относятся к термину «меритократия» с подозрением, считая, что он противоречит равенству, о котором говорит Декларация независимости. Однако Томас Джефферсон не соглашался с такой трактовкой, ибо утверждал, что «среди людей существует естественная аристократия», и добавлял, что считает это «наиболее ценным даром природы». Защита аристократии Джефферсоном может показаться удивительной. Ведь он, как и большинство Основателей, был яростным врагом аристократии Европы. Но Джефферсон при этом подчеркивал, что он противостоит старым иерархиям из-за того, что они основаны на случайности и наследовании. Он называл европейскую систему «искусственной аристократией» и «аристократией мишуры», ибо ее претензии на превосходство поддельны. Джефферсон поддерживал различия, которые основывались на достижениях и достоинствах.[42]

С точки зрения Джефферсона и Основателей, в Декларации независимости не имелось в виду, что мы равны в своей одаренности, но только в правах. Равенство прав не только допускает неравенство в успехе или доходе. Оно обеспечивает моральное оправдание неравенству в доходах. Если кто-то получает золотые и серебряные медали, участвуя в соревнованиях по общим правилам, это честно.

Со времен основания Америки американский рецепт демократического самоуправления, в рамках которого народ контролирует правителей, а не наоборот, стал неоспоримой нормой в мире. Даже правительства, попирающие демократию, притворяются, будто правят от имени народа. Кроме того, внимание Америки к предпринимателю создало наиболее изобретательное и производительное общество в истории, что принесло пользу не только владельцам бизнеса, но и рабочим простым людям. Уже к 1815 г. историк Даниель Уолкер Хау указывал, что американцы питались лучше и имели лучшее здоровье, чем жители Европы. Между 1830 и 1950 гг. Америка обладала самой быстро растущей экономикой в мире. К середине двадцатого столетия американская экономика стала настолько продуктивной, что вклад нации, составлявшей 5 % мирового населения, уже равнялся четверти мировой экономики.[43]