Америка справа и слева

… На нью-йоркском аэродроме имени Джона Кеннеди царила обычная суета. Самолеты прилетали и улетали, негры-носильщики провозили тележки с багажом, слышалась разноязычная речь. Туристы обступали лавочки сувениров.

И вдруг проход между кресел опустел. В проходе появились три дюжих санитара, которые волокли за собой душевнобольного — маленького, сморщенного человека с вытаращенными глазами и острой рыжей бородой.

Маленький человек пытался вырваться из цепких рук санитаров и кричал жутким, леденящим душу голосом:

— Все кончено! Вы разве не знаете, что «Аполлон-12» расколол Луну! Огромные камни падают на Землю. Гибнет цивилизация. Род человеческий исчезает во мраке Вселенной!..

Это была последняя сценка, которую зафиксировала память Москвича в том безумном мире, основанном на жестокости, социальной несправедливости и человеческих потрясениях. И он как-то по-особенному ощутил правоту слов авторов «Одноэтажной Америки»:

«Надо увидеть капиталистический мир, чтобы по-новому оценить мир социализма. Все достоинства социалистического устройства нашей жизни, которые от ежедневного соприкосновения с ними человек перестает замечать, на расстоянии кажутся особенно значительными».

В воздухе за стеклянными стенами пассажирского салона кружились первые снежинки. Аэродромные динамики объявляли посадку на московский самолет…

ПОСЛЕСЛОВИЕ ВАШИНГТОНЦА

И вот над Америкой снова «индейское лето». Снова разноцветным осенним пламенем полыхают леса и парки. Снова чудится, будто слышишь в небе печальное курлыканье усталых журавлей, летящих с «севера милого в сторону южную». Но это только чудится. Когда Вашингтонец говорит об этом знакомым американцам, они смеются и сочувствуют:

— Это у тебя от тоски по России, Борис.

Имя Вашингтонца они произносят не по-нашему: Борис, с ударением на первом слоге.

Минул год с того дня, как, провожаемые тяжелым взглядом банковского сторожа, мы хлопнули дверцами черного «шевроле» и, обогнув Белый дом, отправились в путешествие по Америке.

«Правда» опубликовала одиннадцать наших репортажей, написанных в пути. Мы передавали их в редакцию по телефону обычно глубокой ночью (в Москве в это время уже утро). Мы кричали в телефонную трубку имена и названия городов, пугая соседей, которые со сна думали, что в мотеле начался пожар или случилось убийство.

Где-то в Техасе, листая утром местную газету, мы набрели на заголовок, который нас насторожил и даже испугал. Крупными буквами в центре второй страницы было напечатано:

«К мэру Москвы без пол-литра не попадешь».

Прочитав статью, мы успокоились: это был вполне добросовестный пересказ нашего репортажа из «самого центра» Соединенных Штатов, опубликованного в «Правде» и переданного из Москвы корреспондентом американского телеграфного агентства. К статье была подверстана маленькая заметочка из Канзаса, в которой говорилось:

«Мистер Гескл, мэр миниатюрной Москвы, затерявшейся в прериях Среднего Запада, не скрывает своей гордости той рекламой, которую неожиданно создали канзасским москвичам двое путешествующих русских журналистов. Мэр торжественно заявил нашему корреспонденту, что он надеется когда-нибудь посетить советскую Москву, которая, по нашим подсчетам, примерно в двадцать тысяч раз больше американской и старше ее приблизительно на семьсот с лишним лет».

Откликнулся и оклахомский миллионер Б. Дж. Эдди, тоже прочитавший о себе в материалах, перепечатанных из «Правды» в американской прессе. В письме, которое он прислал в корреспондентский пункт «Правды» в Вашингтоне, мистер Эдди писал: «Мне бы очень хотелось получить тот экземпляр вашей газеты, где опубликован репортаж из Оклахомы. Это было бы достойным украшением моего альбома с газетными вырезками, где рассказывается обо мне и о моем бизнесе».

Неожиданно нас почтил своим вниманием журнал «Тайм», посвятивший репортажам в «Правде» специальную статью «Советский портрет Америки». В начале статьи «Тайм» сдержанно похвалил репортажи за объективность («Авторы высоко оценивают американское гостеприимство, мотели, придорожные таверны и методы строительства небоскребов»), в другом месте сквозь зубы выразил общее согласие с содержанием репортажей («Нет сомнения, авторы описывают подлинные кризисные явления и противоречия современной американской жизни»), а несколькими строками ниже приписал нам такие глупости, прочитав о которых американские читатели должны были убедиться, что мы отъявленные лгуны.

Выяснив, что статья была подготовлена в московском бюро «Тайм» — «Лайф», Москвич связался по телефону с корреспондентом журнала Джерролдом Шектером. Припертый к стенке, американский репортер через несколько дней прислал в редакцию «Правды» покаянное письмо:

«Благодарю Вас за то, что Вы обратили мое внимание на ошибку, допущенную нами в статье «Советский портрет Америки» в номере журнала «Тайм» от 23 февраля 1970 года.