Американская готика

В призрачном зеленом мерцании появилась фигура, такая гибкая, что, казалось, плыла над землей, а не шла по ней. Стон вырвался из глоток негров, и они опустились на колени. В зеленом мерцании, которое превратило ее симпатичные черты в настоящий лик смерти, Селия Помполи выглядела пугающе, словно труп утонувшей женщины, поднявшийся из подвод ной могилы.

— Селия! — Этот крик разом вырвался из дюжины глоток. А дальше начался настоящий бедлам.

— Селия Помполи!

— Она восстала из могилы!

— Она вернулась назад из Ада!

— Да, да, псы! — Этот крик жрицы больше напоминал завывание привидения. — Я — Селия Помполи! Я вернулась из Ада, чтобы отправить туда Джона Бартоломея!

И словно разъяренная фурия, она бросилась вперед через поляну, залитую зеленым светом. Невесть откуда в руке ее сверкнул нож. Бартоломей, на мгновение парализованный ее появлением, быстро пришел в себя.

Отпустив Вэнь Шана, он шагнул в сторону и взмахнул своим изогнутым клинком, словно предупреждая девушку. Харрисон видел, как желваками ходят мускулы под черной кожей мулата. Однако он промахнулся. Селия прыгнула на него, словно разъяренная пантера. Она проскользнула мимо тяжелого сверкающего клинка и по самую рукоятку вонзила свой нож в сердце Джона Бартоломея. Сдавленно вскрикнув, он повернулся и упал, протащив девушку за собой, так как она не выпускала из рук кинжала, пытаясь вырвать его из груди мулата.

Бросив нож, она поднялась, задыхаясь. Ее волосы растрепались, ее глаза пылали, ее красные губы скривились в дьявольском оскале. Люди закричали и разом отшатнулись от нее. Они ведь считали, что она и в самом деле восстала из мертвых.

— Псы! — закричала она, переполненная яростью. — Дураки! Свиньи! Почему вы утратили цель, забыли все, чему я вас учила, позволили этой собаке вновь сделать из вас животных, точно таких, какими были ваши предки? Ох!.. — она схватила горящую ветвь и, словно плеть, обрушилась на толпу, хлеща налево и направо. Люди закричали от боли. Огонь жег их, искры слепили. Завывая, сыпля проклятиями и крича от боли, они развернулись и побежали всей толпой по мощеной дороге к своим хижинам, спасаясь от обеумевшей жрицы, которая выкрикивала проклятия и хлестала их горящей ветвью. Вскоре они исчезли в темноте, и их крики затихли вдали.

Харрисон поднялся, тряхнул головой, отгоняя наваждение, и спокойно вышел на поляну. Бартоломей был мертв. Остекленевшим взглядом он уставился на луну, высунувшуюся из-за рассеявшихся облаков. Вэнь Шан стоял рядом с алтарем на коленях и что-то бессвязно бормотал по-китайски. Харрисон рывком поднял его на ноги.

— Вэнь Шан, я арестовываю вас за убийство Ли Кэньцуна, — устало объявил детектив. — Предупреждаю, что все, что вы скажите, может быть использовано против вас.

Это высказывание придало всей сцене еще один штрих безумия, являя полный контраст с тем ужасом, который совсем недавно царил тут. Китаец даже не сопротивлялся. Он был изумлен. Все, что он мог, так это пробормотать:

— Это разобьет сердце моего высокопоставленного отца. Он скорее предпочел бы увидеть меня мертвым, чем принять такой позор.

— Об этом нужно было раньше думать, — устало произнес Харрисон. Потом он разрезал веревку на запястьях Вэнь Шана, хотел было одеть на него наручники, но вспомнил, что они остались в пальто, а значит, пропали где-то на болотах.

— Ладно, — вздохнул детектив. — Не думаю, что тебе понадобятся наручники. Пойдем-ка.

Положив свою тяжелую руку на плечо голого пленника, он то ли повел, то ли потащил его к мощеной дороге. У Харрисона кружилась голова от усталости, но неуемное желание препроводить своего пленника в тюрьму не давало ему остановиться. Он больше не ощущал страха перед Людьми Болот, но хотел побыстрее покинуть эти болота с их атмосферой разложения. Вэнь Шан то и дело оглядывался по сторонам. Глаза китайца бегали из стороны в сторону, словно он все еще был сильно испуган.

— Я меня есть десять тысяч долларов, — неожиданно начал он бубнить, — я их спрятал перед тем, как негры схватили меня. Я отдам их вам, если вы отпустите меня…

— О, дерьмо! — тяжело вздохнул Харрисон, сердито пнув своего пленника. Вэнь Шан споткнулся и упал на колени, его голое плечо выскользнуло из руки Харрисона. Детектив остановился и хотел было снова схватить китайца, но тот, подобрав с земли палку, отскочил в сторону и стал дико крутить палку над головой. Харрисон отшатнулся, едва не упав, а китаец в последней безнадежной попытке обрести свободу бросился бежать не по дорожке, на которой стоял детектив, а устремился к черной воде, мерцающей за рядом кипарисов. Харрисон автоматически выстрелил ему вслед, но, похоже, не попал. Китаец же добежал до берега и бросился в черную воду.

Какое-то время детектив наблюдал, как китаец, загребая, плыл к нависающим над водой папоротникам. А потом ночь прорезал дикий крик. Вода возле пловца вздыбилась, потом вспенилась, и на мгновение над водой мелькнуло по-змеиному извивающееся, ужасное тело. А потом смешанная с кровью вода сомкнулась над головой преступника.