Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X

Также женщине были заданы вопросы о возможной осведомлённости супругов о преследовании разведкой Советского Союза и о появлении в Нью-Йорке таинственного советского киллера по кличке «Ганс». Как несложно догадаться, речь шла о Гансе Брюссе, упомянутом чуть выше. Антонина выразила уверенность в том, что руководство советской разведки постаралось бы их уничтожить, но никаких конкретных фактов, связанных с их возможным преследованием, она не знает. Что же касается появления в Нью-Йорке таинственного убийцы по кличке «Ганс», то ей об этом ничего не известно — с Вальтером она никогда данную информацию не обсуждала.

Дальше стало интереснее. 11 февраля газеты распространили заявление уполномоченного на то представителя ФБР. Текст его удивлял необычной лаконичностью: «Представители ФБР заявили, что генерал Кривицкий не был связан с их агентами в каком-либо расследовании и что им ничего не известно о его деятельности в Соединённых Штатах. ФБР не будет иметь юрисдикции по этому делу, даже если полиция решит, что имело место убийство.» («Spokesmen for the Bureau said Gen. Krivitsky was not associated with their agents in any investigation, and that they knew nothing of his activities in the United States. The FBI will have no jurisdiction in the case even if police decide it was murder.»)

Вот и всё! Буквально 2 фразы!

Адвокат Луис Уолдмен, прибывший к тому времени в Вашингтон из Нью-Йорка, заявил журналистам, что крайне удивлён занятой ФБР позицией. По его мнению, Вальтер Кривицкий был убит, и Бюро должно проявить интерес к подоплёке случившегося. Адвокат заявил журналистам, что во второй половине дня отправляется на уже согласованную встречу с Альбертом Розеном (A1 Rosen), руководителем подразделения ФБР в Вашингтоне.

Адвокат Луис Уолдмен (вторая половина 1940-х гг.).

12 февраля лейтенант Джордж Дарнелл (George Darnall), начальник Отдела расследований убийств столичного Департамента полиции, выехал в Шарлоттсвиль для проведения там необходимых следственных действий. Каких? Он провёл 2 допроса — клерка из магазина, продававшего оружие Маргарите Доберт и Кривицкому, и семьи Доберт. Причём во время второго допроса вопросы задавались всем — самому Эйтелю, главе семьи, его супруге Маргарите и 5-летнему сыну Стефену.

Результаты этой поездки, по-видимому, вызвали глубокое удовлетворение начальника «убойного» отдела. Дарнелл не отказал себе в удовольствии пообщаться с прессой во второй половине дня. Его рассказ несколько отличался от того, что Доберты рассказывали накануне газетчикам. Так, например, исчезло упоминание о 150 патронах, купленных Маргаритой по просьбе Кривицкого. Кстати сказать, 150 патронов для «кольта» Кривицкого впоследствии вообще исчезли из данного сюжета и никем никогда более не упоминались. О них рассказывали журналистам только Доберты и только 11 февраля [запомним эту деталь — она важна!]. Рассказ о поездке за оружием претерпел и другое важное изменение — по новой версии пистолет и патроны приобрёл сам Кривицкий, а Маргарита лишь довезла его до Шарлоттсвиля на автомашине. То, что Вальтер не мог приобрести оружие и патроны без лицензии и американского ID, лейтенанта ничуть не смутило — об этом пустяке он просто не стал упоминать.

Другая важная деталь, неожиданно появившаяся после общения Добертов с лейтенантом полиции — это упоминание о депрессии Кривицкого. Эйтель и Маргарита рассказали, будто Вальтер во время последней встречи был странно печален и задумчив — об этом пустяке супруги почему-то не посчитали нужным сказать журналистам накануне.

То есть появление капитана столичной полиции странным образом улучшило память супругов! Бывает же, да…

Начальник «убойного» отдела сообщил газетчикам, что пистолет, найденный в гостиничном номере подле трупа советского «генерала», был предъявлен продавцу из магазина оружия, и тот его опознал как проданный Кривицкому утром 9 февраля. Заканчивая своё выступление перед пишущей братией, полицейский начальник бодро заверил, что дело раскрыто и не может быть никаких сомнений в том, что Вальтер Кривицкий покончил жизнь самоубийством по причине депрессии.

Начальник Отдела расследований убийств столичного Департамента полиции лейтенант Джордж Дарнелл (George Darnall) лично допросил 12 февраля семью Доберт — Эйтеля, Маргариту и их малолетнего сына Стефена (Стивена) — для чего специально приехал из Вашингтона в Шарлоттсвиль. После окончания допроса главный столичный детектив сообщил журналистам, что «дело Кривицкого» закрыто. Расследовать, дескать, нечего — это однозначно суицид! В тот же день вечерние газеты сообщили читателям об этом немаловажном событии. На этой иллюстрации показана 1-я полоса номера «The evening star» от 12 февраля (вверху), а на нижней — фотография Дарнелла (он стоит) и семьи Доберт.

Вечером всё того же 12 февраля информагентство «Associated Press» распространило заявление вдовы Троцкого — Натальи Седовой, проживавшей тогда в Мексике — которая охарактеризовала смерть Кривицкого как «несомненно, ещё одно убийство ОГПУ».