Американцы. Очерки

У молодых супругов в штате Колорадо родился недоношенный ребенок. Несколько недель он находился в родильном доме, к тому же ему пришлось там сделать сложную операцию. В результате родители получили два счета. Один от врача — 3200 долларов. Другой от родильного дома — 66 тысяч долларов. Страховки у родителей не было. Заработок главы семьи — 700 долларов в месяц. Что делать?

Жене пенсионера, бывшего служащего, была сделана операция на сердце. Через неделю после операции она умерла. Ее овдовевший муж получил за лечение жены счет — 30 тысяч долларов. На оплату ушли все деньги, накопленные за долгую жизнь. Но все равно страховки не хватило. Вдовец остался должен больнице 6 тысяч. Где ему теперь их взять?

«У большинства американцев,— утверждает журнал «Ридерс дайджест»,— точно такие же мрачные перспективы», хотя взносы американцев по страхованию на случай болезни и являются, по словам журнала, «огромным бременем». Итак, нужно законодательство на случай тяжкого заболевания. Американский сенат на это отвечает: «Мы были бы рады осуществить такой план, который спасал бы от беды американца, но у нас на это нет денег».

И, наконец, еще немного о том, что ныне американцы не без остроумия называют «медицинско-промышленным комплексом». Его прибыли за год давно уже перевалили 200 миллиардов долларов (217 миллиардов в 1979 году). Эта астрономическая сумма складывается из множества расценок, таких, как, например: 150 долларов — за визит к врачу, 250 долларов — за один день пребывания в больнице (без платы за лечение!), 1500 долларов — за один день (!) интенсивной терапии.

Такова общая ситуация. Таковы весьма наглядные цифры и факты. Они достаточно убеждают, когда приходят к тебе с печатного листа. Но еще большей убедительностью обладают аналогичные цифры и факты, когда тебе сообщают о них сами попавшие в беду американцы, когда ты видишь, что происходит с человеком, оказавшимся в столь тяжелом, безысходном положении. Один мой знакомый американец, подойдя к пенсионному возрасту, тяжело заболел и несколько месяцев пролежал в больнице. На лечение ушли все деньги по страховке, пришлось сначала доплачивать из кое-каких собственных накоплений, затем он залез в долги. Потом я имел возможность наблюдать за ним некоторое время. Из него как бы выпустили воздух. Долги придавили сильнее болезни. Видно было, что вся жизнь его резко изменилась, он стал совсем Другим человеком, у него просто опустились руки. В разговорах со мной он несколько раз возвращался к своему пребыванию в больнице, с присущей американцу точностью сообщал, сколько платил ежедневно за пребывание там, за разные анализы, за рентген и т. п. Он говорил об этом с долей удивления, как будто раньше не знал о таких порядках. И в речах его было больше отчаяния, безысходной тоски, чем возмущения. Он знал, что стену лбом не прошибешь. Такие тупики отчаяния, где никто тебе не поможет, ни система, ни человек, служат дополнительными катализаторами ожесточения морали в обществе, на знамени которого начертан воинствующий индивидуализм: каждый сам за себя и против всех! И вот остается воспитанный в такой традиции человек один на один с обрушившейся на него бедой, помощи ему ждать неоткуда, да он и не надеется на нее. «Бэд лак!» (Не повезло!) — произнесет он в таком случае это часто употребляемое в Америке выражение.

Говоря о правах американских граждан, никак нельзя обойти женщин. Давно и до сих пор не везет в США прекрасной половине населения. Причем сегодня вопрос о женском равноправии стоит очень остро. Как-то одна американская журналистка брала у меня в Вашингтоне интервью, очень интересовалась положением женщин у нас, сетовала на их жизнь в США. Настроена она была агрессивно. Это и понятно, потому что в Америке есть чем возмущаться, когда речь заходит о положении женщин. Постепенно во время нашей беседы я почувствовал, что ее агрессивность распространяется и на меня, будто и я виноват в том, как достается американкам. Дело в том, что, отвечая на ее вопросы о положении женщин в СССР, я ко всему прочему сказал, что, несмотря на наше равноправие, неплохо бы женщине оставаться женщиной, по мере своих сил украшать жизнь, а главное — растить хороших детей. Тут она на меня и обрушилась! И потом, в опубликованном в газете интервью, мне досталось от нее за такие мои высказывания. В своей справедливой борьбе многие американки, как и эта журналистка, отрицают право женщины даже на ее женственность. Такие их горячность и крайность вполне объяснимы. Начать с того, что заработок женщин в США равен в среднем 59 процентам заработка мужчин, причем американки составляют 42 процента трудящихся. То есть жизнь такова, что американка уже давно перестала быть только женой и матерью, она трудится наравне с мужчиной, а вот получает половину положенной ей заработной платы.