Амнезия души

Улыбка нечасто навещал Толькину мать – было больно смотреть в ее потухшие глаза и понимать, что бессилен что-либо исправить. Ее сын умер, а Улыбка продолжал существовать, не в состоянии восстановить справедливость. Ходил на работу, встречался с девушками, разговаривал с родителями – а товарищ гнил в земле, позабытый теми, кто раньше охотно смеялся над его шутками. Невозможность отомстить за смерть Тольки изводила Улыбку. До недавних пор.

В прошлом месяце, проведав могилу друга, Улыбка не поехал, как обычно, домой, а направился в поселок. Остановился у синего деревянного забора, просунул руку в узкое отверстие между досками, поддел задвижку и отодвинул засов. Во дворе было пусто. Прошел вперед к серому саманному домику и постучал в окно.

Спустя мгновение занавеска дрогнула, и на гостя уставилось худое морщинистое лицо. Тете Варе было едва за шестьдесят, но выглядела она гораздо старше. Горе старит преждевременно.

– Сынок! – улыбнулась она, открывая дверь и впуская парня. – Давно тебя не видела!

– Здрасти, теть Варь, – виновато пробормотал парень, обнимая пожилую женщину. – Вы простите меня, что не навещаю вас чаще.

– Брось, сынок. Я же знаю, сколько у тебя дел, – она закрыла ладонью рот, скорбно разглядывая гостя. – Похудел ты совсем. Или озабочен чем-то? Не пойму.

– Постарел, теть Варь. Годы бегут.

– Это я старею, сынок, а ты только жить начинаешь. Чего же стоишь? – засуетилась она. – Садись, почаевничаем. А может, ты голодный? Борщику налить?

Улыбка покачал головой:

– Не надо, теть Варь. Я не голоден. Давайте просто поговорим.

Она замерла, словно не понимая, чего от нее хотят, а затем тяжело опустилась на стул, покрытый круглым вязаным ковриком.

– К Толеньке ходил? – выдохнула она.

Улыбка кивнул.

Тетя Варя сказала:

– Я его каждый день проведываю. Новости рассказываю. Хотя какие у меня новости. Все больше жалобы. – Ее пальцы бродили по столу, теребя голубую скатерть. Улыбка взял ее ладонь и осторожно пожал.

– Теть Варь, – он задержал дыхание, собираясь с духом. – Я нашел его убийц.

Губы женщины дрогнули, но она не издала ни звука.

– Я их накажу. Обещаю.

Она качнула головой и, высвободив руку, закрыла лицо. Ее острые плечи еле заметно вздрагивали от беззвучных рыданий, Улыбка стоял рядом, не зная, как реагировать, что говорить. Гладил седые волосы, внутренне проклиная себя за неуместную откровенность. Нужно было сперва свершить правосудие, а уже потом докладывать. А теперь получается, он лишь переживаний добавил. Болван.

– Теть Варь, простите, мне не следовало…

Женщина не дала ему договорить, подняв заплаканные глаза:

– Сыночка… Себя не погуби…

– Не погублю, – пообещал Улыбка и после паузы спросил: – Теть Варь, а можно я к вам в гости девочку маленькую привезу, лет пяти? На несколько дней?

Ночи стали прохладными. Сентябрь шел на убыль, осень вовсю заявляла о себе. Улыбка выбрался из салона, поприседал, разминая ноги. Воздух был пронзительно свеж, словно его прокварцевали бактерицидной лампой. Улыбка родился и до девяти лет жил на Крайнем Севере. Долгими зимами, два-три раза в неделю, в детском садике на малышей надевали темные очки и загоняли в помещение с сиреневой лампой. Карапузы стояли кругом, насыщаясь искусственным солнечным светом. Улыбка до сих пор помнил маняще едкий запах безупречной чистоты…

В кармане брюк звякнул мобильный. Сестра прислала sms:

«Кошку покормила и погладила. Где шляешься?»

Он улыбнулся и быстро набрал ответ:

«Спасибо, сис. Грешу».

То, что сегодняшний день будет крайне напряженным, Улыбка знал еще вчера. Поэтому и попросил сестру приглядеть за Матильдой. У кошки не самый легкий характер, ее не следует надолго оставлять без внимания.

Парень усмехнулся: на фоне его бескомпромиссного плана беспокойство о кошке выглядит довольно странно. С другой стороны, кошки не расстреливают невинных людей, а значит, не заслуживают кары.

Он нырнул обратно в машину, открыл бардачок и достал пистолет. Матовая поверхность ствола сверкнула в тусклом свете лампочки. Друг Толька любил изображать миротворца и частенько каламбурил: «Не всего в жизни можно добиться кулаками. Иногда приходится брать в руки оружие».

Улыбка решил: завершив начатое дело, обязательно слетает на Север, как давно мечтал. Он плохо помнил город, в котором родился, но очень хорошо представлял себе родной дом.