Амнезия творца

– Прекрасно. Может, вместе поработаем… – Она умолкла – в гостиной появился Илфорд и еще один гость, его бритая голова и черные очки напомнили Эверетту сумасшедшего врача из фильма, который он смотрел по телевизору у Иди. Того врача играл сам президент Кентман в волнующей сцене перестрелки на бензоколонке.

– Гарриман, это Эверетт Myн, – сказал Илфорд. – Эверетт, познакомься с Гарриманом Крэшем.

– Здравствуйте, – растерянно произнес Эверетт. Разве его фамилия – Мун? Где-то он ее слышал… Он тут же вспомнил где. В зелени. Белый Уолнат. По всей вероятности, в тумане он носил фамилию Мун.

– Простите. Так вас зовут Гарриман?

– Совершенно верно, – ухмыльнулся бритоголовый. – Гарриман Крэш. Но вы можете звать меня Гарри.

Женщина нахмурилась. Эверетт и Крэш пожали друг другу руки.

Все кругом оторвались от стаканов. Эверетт не терял времени даром – отломил на своем блюде кусочек бутерброда с ростбифом и сунул в рот. Больше никто не ел.

– Простите, – сказал Илфорд. – Я должен играть роль хозяина. – Он наклонился в сторону Эверетта и шепнул успокаивающе:

– Потом поговорим. – И отошел, похлопав Эверетта по локтю. За ним, как собачонка, засеменил Фолт.

– Итак, – все еще улыбаясь, Гарриман поднял бокал, – вы теперь тут новая звезда. Ну, и как вам?

Эверетт смутился. Но Даун избавила его от необходимости искать ответ.

– Гарри, не будь ослом. Эверетт ни черта об этом не знает. Он даже не знает, останется или нет.

– Но вы обсуждали перспективу совместной работы, – не отставал Гарри. – Или я ошибаюсь?

Эверетту удалось совладать с голосом, но фраза получилась не то чтобы очень:

– Я не совсем представляю, что из этого выйдет.

– Очень хорошо. Мы тоже не совсем представляем. Но интересно было бы изучить возможности. Сейчас – пора возможностей. Или вы не согласны?

Эверетт не нашелся с возражением.

– Кажется, – сказал он, – пока меня больше беспокоили… гм… личные возможности.

Гарриман Крэш кивнул.

– Это одно и то же. Особенно для человека с талантами вроде наших. Изучать одну возможность – все равно что изучать остальные.

– Гарри, ты претенциозен, – сказала Даун. – Зануда-моралист. – Она зажгла сигарету, и Эверетта кольнуло изнутри. Он курил? Впрочем, Хаос курил. Ну, Даун, предложи, что ли, сигаретку…

– Я уверена, Эверетту гораздо ближе тема его личных возможностей.

– Очень мило, – ухмыльнулся Гарриман. – Но ему также следует понять, что лучше всего он изучит собственные возможности с нашей помощью. А пока исключительность Эверетта – не столько благо, сколько беда для него. Или я не прав, а, Эверетт?

Неужели – беда? Он проглотил еще кусочек сэндвича и сказал:

– Не думаю, что все так просто.

– Даун, ты слишком рано начала торговать его чувством социальной несправедливости. Эверетт путешествует, и он видит, может быть, даже лучше, чем ты или я, или кто-нибудь другой из здесь присутствующих, – видит, чем чревато неправильное использование, или неиспользование, потенциала такого рода. Путешествуя, вы оставляли людей в ужаснейших положениях… Ведь правда, Эверетт?

– Да, – подтвердил Эверетт, стараясь не думать об Иди.

– Ошибусь ли я, если предположу, что вы бы чувствовали себя лучше, меняя ситуацию здесь, или где бы то ни было, к лучшему?

– Если бы я в это верил… – Что рассказал этим людям Илфорд? Чего наобещал? – Но я сомневаюсь, что верю.

– Правильно! – Гарриман хлопнул его по плечу и снова ухмыльнулся, как будто Эверетт прошел какой-то тест. – Вот это мы и хотим вам показать. На что вы способны. Но давайте послушаемся Илфорда и поговорим позже. Я собираюсь еще выпить. – Он двинулся в сторону кухни.

Даун со скукой на лице отошла к дивану и уселась рядом с седым и темноусым мужчиной, который выглядел старше нее. Поблизости стояли две парочки, шушукались и налегали на спиртное; когда Эверетт посмотрел на этих гостей, они поспешили кивнуть ему и улыбнуться. В комнате было полно людей на вид заурядных, как будто среди гобеленов, изображающих беды нынешнего мира, сохранился островок леденящего постоянства, нечто вроде музея восковых фигур. Может быть, точно так же выглядела и клика лидеров Вакавилля, прежде чем они превратились в телезвезд и супергероев комиксов?

Когда он снова повернул голову, усатый поднялся с кушетки, а незнакомая женщина – с кресла, и Даун представила их: Сильвия Гринбаум и Деннис Эрд. Эверетт постарался удержать новые имена в памяти. Сильвия Гринбаум была пучеглаза, полные губы влажно поблескивали. Вкупе с взрывной жестикуляцией это заставило Эверетта попятиться. Она продолжала с того, на чем остановилась: