Амнистия

– А вот у меня удостоверение обязательно спросят. Я выгляжу неадекватно. Побрился наголо. Бровь разбита, и синяк под глазом ещё не зажил.

– Что, муж подруги вернулся домой раньше времени? – Кузьмин засмеялся. – Знакомая ситуация. У меня вот жена вернулась раньше времени – теперь у меня нет семьи. Ладно, на всякий случай я сам позвоню. Скажу, что присылаю своего корреспондента. А ты держись поувереннее, но без лишней наглости.

Локтев поблагодарил Кузьмина, положил трубку и отправился на кухню завтракать. Правильно, что дельные мысли приходят на голодный желудок. Через час он дозвонился в Госкомспорт и условился о встрече с пресс-секретарем.

* * * *

Внизу на вахте Локтева встретил Валерий Сазонов.

Пресс– секретарь вгляделся в лицо корреспондента журнала «Витязь», покачал головой, но вопросов задавать не стал. Он проводил Локтева мимо вахтера, впавшего в летаргический сон. Лифт, застряв между этажами, стоял на приколе уже второй день. Пришлось подниматься на третий этаж по лестнице.

На период летних отпусков длинные коридоры Комитета по физической культуре и туризму вымирали. На пути Локтеву не встретился ни один человек.

Остановившись перед полированной светлого дерева дверью, Сазонов долго возился с замком, наконец, открыл кабинет и усадил корреспондента журнала для настоящих мужчин за стол для посетителей.

Локтев осмотрелся по сторонам. Типичная обитель мелкого спортивного функционера. Казенная рухлядь, отдаленно напоминающая мебель, деревянная кадка фикусом, пожелтевшим от сквозняков, небольшой холодильник в углу. На стенах несколько спортивных вымпелов и плакатов.

Покрутившись возле гостя, Сазонов, нутром угадал желание Локтева, залез в холодильник и поставил на стол запотевшую бутылку фруктовой воды. Придвинул стакан и открывалку. Подумав минуту, вытащил из холодильника тарелочку, на которой покоились два бутерброда с давно завядшим сухим сыром.

Локтев, томимый жаждой, от бутербродов отвернулся. Он поблагодарил Сазонова за воду, открыл бутылку и, плеснув в стакан пенистой ядовито желтой жидкости, сделал большой глоток.

– Я ваш журнал читаю, – сообщил Сазонов, занимая место не за рабочим столом, а за гостевым, напротив Локтева. – Как же, журнал для настоящих мужчин. Фотографии хорошие, бумага. Но вот сами статьи не всегда профессиональные. Жиденькие.

– Да, но бумага-то очень хорошая.

Локтев кивнул головой, соглашаясь с собеседником, и подумал, что хорошую бумагу жалко переводить на ту чепуху, что печатают в «Витязе». Он хотел сказать что-то хорошее о журнале, но так ничего и не придумал.

Последний номер издания для настоящих мужчин, чтобы ознакомиться с его спецификой и не сесть в лужу в разговоре с пресс-секретарем, он полистал по дороге в метро. Но не нашел на глянцевых страницах ничего содержательного. Порочные женские лица, красивые автомобили, интерьеры богатых домов. Вот и все. Локтев бросил журнал в урну.

– А как Гладковский поживает? – спросил Сазонов.

Локтев неопределенно пожал плечами. Он представления не имел, кто такой Гладковский и как этот незнакомый человек в данный момент поживает.

– В принципе-то он ничего?

Сазонов, настаивая на расширенном ответе, щелкнул себя пальцем по горлу.

– Больше так не закладывает, до беспамятства?

– Нет, так больше не закладывает, – ответил Локтев. – Пивка выпьет – и нормально. Теперь он меру знает.

Локтев раскрыл папку, выложил на стол блокнот и ручку, хотя ничего записывать не собирался. Просто в его представлении журналисты, посещающие с редакционными заданиями крупных и мелких чиновников, начинают деловую беседу именно с этого: достают блокнот и ручку.

– Слушаю вас.

Сазонов сделал скучающее лицо. В этот жаркий день он тяготился своими профессиональными обязанностями. Скука светящимся нимбом висела вокруг его коротко стриженой головы.

Кажется, от этой скуки был готов окончательно увянуть желтоватый фикус в кадке. Локтев, вжившись в роль репортера, полистал блокнот и нарисовал на чистой странице бесполезную козявку.

– Тут дело такое, – начал он. – Редакция журнала решила опубликовать серию статей о бывших спортсменах. Но не о звездах первой величины. А именно о людях, которые не достигли больших высот. В силу разных обстоятельств не достигли. Они пытались, но не смогли. Понимаете?

– Не совсем. Зачем писать о людях, которые добились немногого, если чемпионов хоть отбавляй?

Сазонов прикрыл зевок ладонью. Он явно не пришел в восторг от идеи о серии статей о спортсменах неудачниках.

– Это же не статьи о спорте, – стал объяснять Локтев. – Это статьи, прежде всего, о людях. Нам интересно, как сложились их судьбы уже после того, как они расстались со спортом. Так сказать, галерея мужских характеров. Жизненные перипетии, трудности, их преодоление. Наверняка наши будущие герои лицом к лицу столкнулись с реальной жизнью, когда ушли из спорта. Но именно спорт помог преодолеть все преграды. Я понятно объясняю?

– Вообще-то я не люблю сложные объяснения. Но стараюсь понять. Давайте поконкретней.

– У вас есть личные дела спортсменов, их фотографии?