Амулет смерти

– Взво-о-од! – прорычал сержант Агеев, и от этого рыка полицейские в фургонах пригнули головы, словно услыхали льва в окрестностях родной деревни. – В машину!

Изумленные зрители видели, как вооружейные до зубов белые головорезы занимают места в полицейском грузовике «Рено» образца 1963 года.

Видели, как грузовик, крутанув колесами на месте, бросается вперед.

Видели, как раскидывают синий цвет проблесковые маячки.

Слышали, как ревет сирена.

Скоро взвод сержанта Агеева мчался по центральным улицам Порто-Ново. Шарахались черные регулировщики в белых перчатках и белых шортах. Разбегались толпы с красными флагами. Дико визжа тормозами, останавливались редкие машины.

Вслед фургону летели проклятия, бутылки и даже камни – главное оружие бунтовщиков всего света.

– Саня, не могу на связь выйти, – сказал взводный радист Гуревич. – То ли еще далеко, то ли слишком быстро едем.

На красный свет они проскочили перекресток. На углу толпа избивала полицейского. При виде синего фургона люди бросились врассыпную. Полицейский остался лежать, неестественно согнув ноги в белых шортах.

– Водитель, принять вправо… Стой! – скомандовал Агеев. – Гуревич, морда хазарская, живо давай связь.

– Сейчас, сейчас, – пробормотал радист, что-то накручивая в передатчике.

Неподалеку прогрохотала автоматная очередь. Затем послышались разрозненные винтовочные выстрелы. Ухнул взрыв.

«Граната, – подумал Агеев. – Обстановочка что надо. Пальба, должно быть, в квартале отсюда. Пускай черномазые порезвятся. Уже недолго осталось».

– Ну что там? – нетерпеливо спросил он. – Гуревич!

– Есть связь, Саня, есть! – обрадовался радист. – Так, передаю… Приняли…

Принимаю… Готово! Они передали условный сигнал «21».

Агеев взглянул на часы, – Поезжай, – приказал он водителю. – И не включай мигалки с сиреной.

А то швырнут в нас, чего доброго, гранату.

Или самопальную бомбу.

– Разве негритосы в состоянии сделать бомбу?! – усмехнулся Гуревич.

– Ну ты и расист, – только и сказал сержант.

Синий фургон медленно двигался по проспекту Независимости. Стремительно сгущались сумерки. Тут и там звенели разлетающиеся стекла. Тут и там слышались истошные вопли. Кого-то били. Кого-то убивали.

Толпы вечно голодных чернокожих осаждали продовольственные магазины и лавки. Они разбивали витрины, выдавливали двери и, топча друг друга, предавались грабежу.

Разделавшись с одним магазином, толпа под красными флагами направлялась к другому. По дороге опрокидывали все попадавшиеся автомобили. Ломать не строить.

С наступлением темноты это занятие охватило всю столицу. Пока удачливые первопроходцы растаскивали по трущобам свою добычу, толпы пополнялись новыми приверженцами Соцпартии.

Полицейские разбежались. Их не осталось даже у ворот посольств. Войска были стянуты к правительственной резиденции.

Порто-Ново погружался в ночь и хаос.

Ветер с Гвинейского залива тревожно шумел в кронах пальм на городских улицах.

Особняки немногочисленных дагомейских богачей ощетинились стволами охотничьих ружей и пистолетов. Квартал, где расположены посольства западных государств, оказался самым спокойным в городе. Его патрулировали американские морские пехотинцы. Беспорядочная пальба сюда едва доносилась.

Взвод сержанта Агеева приближался по проспекту Независимости к площади Свободы. Ни одно окно не светилось в зданиях колониальной постройки.

Редкие фонари выхватывали колонны черных людей, рыщущие в поисках новой добычи. Была среда, но мало кого заботило то, что завтра вновь будний день. Мало кому предстояло вставать спозаранок и отправляться на работу. Мало было рабочих мест в дагомейской столице.

– Направо здесь? – спросил водитель. – Или следующий поворот?

Он напряженно всматривался в темную улочку, уходящую вправо от проспекта.

– Кажется, – неуверенно протянул Агеев. – Темно, как у негра в…

– Ладно, я сверну, а если их нет, то объеду параллельной улицей… как ее?

Черт, забыл название…

– У меня тоже с французским как-то не очень, – согласился сержант.

Едва синий фургон повернул, как гдето рядом застучали выстрелы. Водитель немедленно придавил акселератор. Улочка была пустынна.

– Странные выстрелы, да, Сань? – сказал кто-то из бойцов. – Это не из боевого оружия.

Агеев вспомнил, как охотился с отцом на лося в лесах под Полоцком.

– Это охотничье ружье с патронами на самого крупного зверя, – сказал он. – Не столько ружье, сколько небольшая пушка.

Можно на слона ходить.

Полицейский фургон пронесся до ближайшего левого поворота и с визгом едва вписался в него. Промелькнул следующий левый поворот… Они возвращались к проспекту Независимости соседней улочкой.

В ста метрах от проспекта свернули под арку во двор.

– Они! – воскликнул водитель.

Десантники оживились. Агеев выпрыгнул из кабины и направился к двум огромным грузовикам, перегородившим весь двор. С проспекта неслись победные крики. Вновь сыпалось оконное стекло.

– Товарищ капитан! Разрешите доложить? – сержант застыл в стойке «смирно» с ладонью у виска.

– Тише, – поморщился Кондратьев. – Не ори. Порядок?

– Так точно!

– Вот и ладно. Подробности потом.

Лучше часы давай сверим. Двадцать сорок восемь.