Амур с оптической винтовкой

Женщина, не старая, но спившаяся. В стареньком выцветшем, но странно чистом халатике. Босая. Ступни, что поразило Артема, с идеальным педикюром. И ногти на руках, уложенных вдоль тела, тоже ухожены. Хотя кисти морщинистые. То ли женщина всегда за состоянием своих ногтей следила, то ли к смерти подготовилась.

– Что здесь?

Артем подошел поближе к телу, наклонился, коротко поздоровался с экспертом и напарником. Последний не удостоил его даже кивком – обижается.

– Здесь у нас, Тёмочка, суицид, – нараспев произнес эксперт Стасик.

Мужик под шестьдесят, маленький, кругленький, с абсолютно гладким черепом. Жена звала его любовно – Шарик. И они все подхватили. Стасик не обижался.

– Стопроцентный суицид. Ни тебе следов борьбы. Ни тебе свежих синяков. Ни тебе оторванной пуговицы на халатике, – продолжил нараспев Шарик. – Суицид, к гадалке не ходи. Но точнее скажу после вскрытия, конечно.

– Она была в состоянии алкогольного опьянения, когда повесилась? – спросил Артем, старательно пытаясь поймать взгляд обиженного друга.

– Ты знаешь, не похоже. Характерный запах отсутствует. – Шарик выкатил нижнюю губу, втянул шумно носом воздух, еще ниже склоняясь над покойницей. – Не похоже, Тёмочка. Но ты сам знаешь теперешних алкашей, могут чего-нибудь такого нажраться, что только тщательный анализ…

– Ноготь… – скрипучим, наверняка от обиды на друга, голосом произнес Леха и ткнул пальцем в правую руку покойницы.

– Что – ноготь? – спросил Артем одновременно с Шариком.

– Ноготь сломан, видишь? – Леха упорно обходил его вниманием, обращаясь лишь к Стасу.

– И что? – Эксперт взял бледную до синевы руку женщины, внимательно осмотрел все пальцы.

– А то! Все ногти целы, а один сломан. Почему?

– О господи, Алексей Сергеевич! Что вы, в самом деле!!! – запыхтел бедный Стасик, успевший обрадоваться тому, что случай не срочный и вскрытие можно отложить до понедельника. – Она могла его изгрызть, когда в петлю собралась!

– Не могла. Сломан он. Я его нашел, – настырно покачал головой Леха и впервые глянул на друга. – Под кроватью нашел, в пыли. И еще кое-что обнаружил на самой кромке этой пыли.

– Что?!

Артем почувствовал привычный азарт, который Лехе удавалось разбудить в нем легким движением бровей.

– След. Посторонний след.

Леха резко поднялся с корточек. Поморщился, поскольку отсидел ноги. Дошел до широкой кровати, заправленной странно чистым для комнаты алкоголички атласным покрывалом. Задрал его край, поджав губы, кивнул на пол:

– Что там?

Артем послушно рухнул на колени, глянул под кровать. Пыли было немного, видимо, пол женщина все же мыла. Но и того, что обнаружилось под кроватью, оказалось достаточно для того, чтобы рассмотреть четкий отпечаток носа мужского ботинка. Этот оттиск был сделан не тапком и не женской туфлей, это точно был мужской ботинок. Вопрос: когда он сюда наступал?

– Роман! – громко позвал Леха.

Высокий черноволосый парень выглянул из-за спин сотрудников, которые его опрашивали.

– Иди сюда, – повелел Леха.

Парень подошел. Под метр девяносто, узкий в кости, но с великолепно вылепленной мускулатурой. Видимо, чем-то занимается, решил Артем, тут же поджимая живот, чуть провисший за последние полгода.

Как-то так само собой получилось, что он перестал ходить в зал. Почему? Это же было для него святым: три раза в неделю на тренажеры. Наталья запрета не вводила, упрекнуть ее нельзя. А почему ходить-то перестал?

Он поймал ядовитую Лехину ухмылку и, как пацан, покраснел. Гад, догадался обо всем сразу!

– Рома, мать последнее время пила? – спросил Леха.

– Третья неделя насухо, – ответил парень, старательно не глядя на тело матери, над которым все еще стоял на коленках Шарик.

– Уборку делала?

– Да. Позавчера. Мена на диван загнала с ногами, со шваброй по всей квартире бегала. – Рома опустил голову, прерывисто задышал. Потом еле выдавил: – Это не она.

– Что – не она? – Леха с Артемом привычно переглянулись.

– Она не могла с собой это сделать. – Рома прижал к глазам большой и указательный пальцы правой руки. Замотал головой. – Она не могла, понимаете!

– Хочешь сказать, ее убили?! – фыркнул один из тех, с кем Роман говорил до этого, подошел к ним. И чуть не со смехом повторил: – Хочешь сказать, ее убили?!

– Хочу, а что?!

Роман вскинул голову, и взгляд его, обращенный на их коллегу, Артему не понравился. Очень опасный взгляд был у мальчишки. Пацану хорошо если было восемнадцать, а взгляд взрослого мужика и дерзкий до невозможного. Артем снова понимающе переглянулся с Лехой.

– Если ее убили, то кто? Кого подозреваешь? – уже с откровенной издевкой спросил коллега Артема и Лехи. Он скрестил пальцы в паху и качнулся на каблуках. – Кого из ее собутыльников подозреваешь, сынок? Кто у кого стакан отобрал?

И дальше…

Они с Лехой даже ничего толком не поняли. И едва сумели потом вспомнить, что пацан – да, точно – вскинул руку и коснулся какого-то места на шее их коллеги. Не ударил, нет. Просто коснулся, будто погладил. И, оп-па, – коллега уже сидит на заднице, привалившись спиной к стенке. Коленки разъехались, рот приоткрыт. Глаза в одну точку.