Амурский сокол. Путь Воина

– Нет, мои! У меня теперь двое детей.

– Ничегошеньки не понимаю… – Василий помотал кудрявой головой.

– А тебе не обязательно понимать. Василий, давай договоримся: ты пришёл ко мне в последний раз! Ещё раз хочу сказать, что я тебя не люблю и замуж за тебя не пойду. Больше я тебя к себе не пущу! Заруби это себе на носу. Иначе, завтра же пойду к Афанасьеву и пожалуюсь на тебя.

Мужчина ещё раз помотал головой – похоже хмельного выпил лишка. Запустил пятерню левой руки в свои кудрявые волосы и, со злостью их подёргав, попросил:

– Дай квасу!

Жадно отпив несколько глотков, да так, что капли капали на одежду, отдышался, снова отпил, затем, будто успокоившись, сказал ровным голосом:

– Афанасьеву говоришь?! А ты знаешь, что это он сгубил Михал Василича? А?! Это они, не поделив на заимке бабу, стали стреляться. Вот Афанасьев удачливее оказался, застрелил Мишу.

– Что-о?! – протянула Марья, прикрыв рукой рот. Кровь схлынула с ее лица. – Врешь, поди?!

– Вот те крест! Сам видел! Сначала они долго ссорились, кричали друга на друга. Про какое-то золото говорили. Михал Василич утверждал, что тот благодаря ему стал купцом. А Евсей Петрович ему: «Ты на мои деньги живёшь! Я их приумножил!» В общем, все вспомнили. Затем вздумали стреляться из охотничьих ружей, пьяные уже были. Оба – отменные стрелки. Только Михал Василич не стал в него стрелять, только прицелился, затем взял в сторону и влепил картечь в соседнее дерево. Ну, расстояние было небольшим, а потому не было осыпи дроби – ни одна картечина не задела. А Афанасьев вскинул ружьё, тут же выстрелил и попал прямо в грудь. Разворотило Михал Василичу ребра, будто медведь лапой ударил. Вот и придумали для всех, что его медведь задрал…

– Зачем ты мне это рассказал, Василий? – спросила Марья, тяжело вздохнув.

– Хочу, чтобы знала, кто тебя вдовой сделал. Я скоро уйду него – это страшный человек. Когда-нибудь он и со мной так поступит. Если уж Михал Василича не пожалел…

– Ты же говоришь, что им было чего делить? А с тобой что? Аль придумал, в отместку мне, эту историю?!

Василий посмотрел пристально в ее глаза и медленно перекрестился, затем, достав из-за пазухи, поцеловал нательный крест.

Глава 3. На китайской стороне

Вернувшись из Верхне-Благовещенска, Никодим, первым делом, направился к губернатору. Он уже по дороге домой узнал, что собирается войско в поход на китайскую сторону. Решил тоже принять участие – авось, следы Ликин обнаружатся.

Подождал у дверей, пока закончится совет, разойдутся приглашённые начальники, и постучал в дверь.

– Ваше высокопревосходительство, позвольте войти?

– А, Никодим, заходи! Что опять случилось?

– Ничего, Константин Николаевич, слава Богу. Ваше высокопревосходительство, прошу позволения записаться в поход. Хочу вас сопровождать.

– Ну, положим, меня есть кому сопровождать. А твоё желание похвально. Скажу атаману, чтобы тебя записали в десятники. Удаль казацкую не растерял еще на губернаторских харчах?

Никодим приосанился и сказал:

– Никак нет, ваше высокопревосходительство!

– Ну, ступай тогда! Готовься. Послезавтра выступаем. Коня подбери себе из моей конюшни. Разрешаю. А оружие и амуницию получишь в полку.

Но на следующий день город был атакован китайцами, перебравшимися на русский берег при восемнадцати орудиях. Их сначала встретили огнём крестьянские дружины, а затем в помощь подошла сотня Амурского конного полка. Общими усилиями китайские солдаты были вытеснены с русской территории.

Генерал-лейтенант Грибский решил изменить первоначальному плану атаковать правый берег большими силами. Ночью полторы сотни казаков переправились через Амур и атаковали цинских солдат.4 Самое узкое место Амура было возле Верхне-Благовещенска. Переправа осуществлялась с помощью лодок, переданных атаманом посёлка.

Но эта вылазка для них была неудачной: напоровшись на ожесточенное сопротивление, в короткой схватке был убит сотник Юрковский, командир отряда. Было решено вернуться на свой берег.

Среди совершивших вылазку на вражеский берег был и Никодим со своей десяткой. Когда прозвучал сигнал к отступлению, в пылу битвы казаки оторвалась от основных сил. Пришлось с боем прорываться к своим. Несмотря на то, что у китайцев был численный перевес, они не отличались высокой дисциплиной и организованностью. Никодим заметил – как только казаки наседали, китайцы беспорядочно отступали. Для сотни Юрковского не составило бы труда разгромить цинский отряд, но гибель самого командира спутало их карты.5 Казаки возвращались домой с потухшим настроением.

Никодим, с разрешения урядника, задержался в посёлке, чтобы проведать Сереженьку. На берегу ему встретился Василий. Для встречи казаков на правом берегу собралось много поселковых и среди них заметно выделялась яркая рубашка и кудрявая голова приказчика купца Афанасьева.

– Господин младший урядник! – крикнул он, узнав Никодима. – Мое почтенье!

– Здорово будешь, Василий!

– Куда путь держишь? – спросил Василий, заметив, что младший урядник оторвался от сотни и направился в сторону поселковой улицы.