Амурский вальс

– Так как партия большая, и есть взаимная заинтересованность в отсутствии потерь… Плюс требуется учесть, что официально вы передадите патроны народной милиции Земского собора. Так что речь может идти только о вашем личном вознаграждении за скорость проведения операции. Но золотом.

– Это – лучший вариант для меня, так как списать такое количество боеприпасов сразу – несколько затруднительно, а мне бы не хотелось, чтобы меня обвинили в торговле государственным имуществом. Три вагона с боеприпасами я могу выделить немедленно, при условии оплаты моей доли.

– Мне требуется только расписка за получение. Тридцать две сейчас, вторая половина – после подписи консула.

– Все сразу, – уперся майор.

– Нет, потому что там – не только патроны, насколько нам известно. В случае, если остальное не будет передано в народную милицию, то нам будет проще вернуть вам эти три вагона и обменять расписку на золото. Так будет сохраннее для боеприпасов, потому что в этом случае город удержать будет невозможно, и японцы заберут всё. Так что, Уильям, давите на консула. Предстоят уличные бои, нам без артиллерии и бронемашин просто не обойтись. У японцев здесь свежая дивизия, при 24 орудиях.

– Хорошо. Оно при вас?

Илья повернулся и подозвал одного из казаков. Четыре небольших мерных слитка Омского банка перешли в карман майора.

– Проклятая инфляция! До войны за это можно было получить в два раза больше! – пробормотал майор. После этого он пустился в разглагольствования, и стало понятно: почему он так торопился получить золото. Он считал, что уже сегодня красных выбьют из города, так что продать им патроны сейчас, значит, иметь возможность продать их еще раз. Две цены больше, чем одна.

Илья успел вернуться в штаб раньше, чем началась японская атака. Вначале в городе погас свет. Оно и понятно, «темнота – друг молодежи»! Но в подвале штаба имелся аварийный дизель-генератор, и об аварийном питании побеспокоился товарищ Сергей. Плюс на ледокол был брошен кабель, в случае чего можно было запитаться оттуда. Выждали пять минут, подали питание на освещение и зажгли крепостной прожектор на сигнальной мачте. Его можно вывести из строя только прямым попаданием артиллерийского снаряда, стекло и корпус – бронированы, и 6,5-мм «Арисака» для него – семечки. Немедленно заговорили пулеметы, которыми поголовно был вооружен эскадрон. Ударили выкаченные на прямую наводку пушки, снося шрапнелью и осколочными снарядами цепи солдат на льду бухты. Орудия ледокола тоже рявкали с завидной скорострельностью. Бой продолжался около 10–15 минут. Такой плотности огня японцы просто не ожидали. Они легли темными пятнами на лед, и казаки быстро и уверенно выбивали их выстрелами, как в бою под Урканом, который наверняка памятен оккупантам. Японские шинельки тоненькие, и под них солдаты надевали кучу тряпок. Мороз стоял под тридцать. Ползать в таком обмундировании невозможно. Бой затих, и в это время зазвонили телефоны в штабе. Трубки снял Луцкий.

– Генерал Танака спрашивает майора Ямаду, интересуется, уничтожен ли эскадрон и в каком состоянии ледокол? Что скажем?

– Ответь, что да, как под Урканом.

– Он бросил трубку.

– Сергей, командуй, всех под лед! Я – в город. Четвертый взвод! За мной!

Илья выскочил из здания штаба, за ним выбежали казаки «четверть-сотни», охранявшей само здание. На льду казаки гонялись и рубили уцелевших японцев. А Илья во весь опор мчался к японскому посольству. Оно было уже окружено «народной милицией». Вспыхнул свет, милиционеры добрались до электростанции. Развалив пополам японского солдата, мешавшего пройти в здание, Илья и его «четверть-сотня» ворвались в здание «посольства».

– Вы нарушили священную границу великой Японской империи! – по-русски заверещал кто-то.

– Похрен, мы вас сюда не звали. Где Ямада?

– Я – здесь! – тоже по-русски ответил японский офицер в полушубке.

– Твоя мазня? – Илья вытащил из кармана плакат, где за него давали 25 тысяч йен, около 5 тысяч долларов. – Деньги на бочку. Я – Илья Басов. Иди сюда, щенок, я тебе Бусидо показывать буду. Пойдем-пойдем. А то здесь полы красненьким зальем! Взять!

– Я иду! – маленький японец, картинно положив руку на рукоять двуручного меча, пошел на выход.

С шашки Ильи продолжала стекать кровь, поэтому он подал команду еще одному японцу, поддев кончиком шашки какой-то кусок материи и метнув её в него:

– Затри тут!

– Вы ответите за это перед законом! – эти слова произнес круглолицый в очках-кругляшках японец-консул.

– Мы – амурские партизаны, нам твой закон до одного места. – Илья показал, до какого. – Тебе выше пояса будет.

Он рукой двинул майора, чтобы он быстрее шевелил ножками.

– Доставай свою палочку, Бусидо. Давай-давай, мужики, место освободите!

– Илюха, давай. Обруби ему ухи! Руби в капусту!