Анафема в десятый круг

― Вик, не будь глупой. Если здесь мы с твоим отцом можем всё, там я никто, да и он едва ли может тебе помочь, у него там возможностей значительно меньше. А ты неврастеничка. Но пока ты Смолова-Керро, никто не знает об этом. Стоит тебе отказаться от гражданства и окончательно стать Хэнви, и об этом узнают все. Тебе не дадут спокойной жизни за границей. Это просто сведёт тебя с ума, ты не сможешь так жить, просто не сможешь. Хоть раз в жизни послушай меня. Только раз. Если нет, то, задумайся над тем что происходит. Вообще-то… Ренат, кем бы он ни был теперь, он всегда защищал тебя. Даже от меня. Обрати внимание и на то, что он не давал о себе знать, до тех пор пока не появился Гордеев. Они знакомы, Вик, и на сколько я могу понимать очень давно. Но даже я тебе скажу, что тебе стоит бояться в этой жизни, по настоящему бояться только двух людей. Меня и его. Он в своём недуге жесток, ничуть не меньше. Бытует мнение, что люди при его диагнозе, вообще не способны на глубокие чувства. Но если это случается, это непременно выходит за рамки нормальности.

― Мы сейчас точно о Ренате говорим? ― усомнилась я. Инна несдержанно процедила:

― О Гордееве. Он садист, Вик.

― Вот не надо! Нет такого термина. И ничего он мне не сделает!

― Ты не боишься его такого, просто потому что любишь его. Ренат может и не брат тебе, может вообще никто в твоих глазах, не важно, глупым он никогда не был. И безнаказанной даже меня никогда не оставлял, уж можешь мне поверить. Однако тут стоит иметь в виду, Вик, что он здорово рискует, так открыто действуя. Чёрт его знает, что Гордееву может в голову взбрести.

Боги, что она несёт вообще? Что происходит? Мне было плохо, меня ломало и подкашивало, мысли плелись неправильно и неровно.

― Чего ты от меня хочешь я не понимаю? ― выпалила я раздражённо жестикулируя, ― Не надо монстра из него делать, ясно? Он вполне себя контролирует.

― Не я делаю из него монстра. Его уже сделали таким. ― заявила Инна. Я не ответила ей. ― Хорошо, даже если ты так в нём уверена, и в твоих глазах он в самом деле достойный человек, тогда задумайся, что вообще ты делаешь? Это навсегда. Ты пожизненно зависима от терапии. Он ― нет. Пройдет лет пять и при хорошем лечении, он и знать забудет, что с ним было подобное. Ты не забудешь, эта тень будет всю жизнь тебя преследовать. Не совершай моих ошибок, Вик. Я тоже имела ту степень глупости когда-то, полагая, что могу выбирать между желаниями и одиночеством. Это ложь. Я не могла. Я жестоко пожалела об этом позже, когда болезнь вновь заявила о себе. Никто кроме меня не виноват в том, что случилось с тобой. Я это знаю, ты это знаешь. И ты не сможешь перешагнуть через этот страх, ведь он вполне оправдан. Ты не сможешь дать ему то, чего он хочет. Не потому что даже не можешь, а просто не захочешь. Я знаю, что не захочешь, прекрасно знаю, что ты боишься ответственности. Ты по мелочам-то трагедию устраиваешь, а из-за этого будешь корить себя всю жизнь.

― Знаю. ― буркнула я. Дерьмо, я знаю, знаю это!

― Ну раз уж ты и без меня прекрасно знаешь об этом, то какого чёрта ты делаешь? Надеешься, что всё измениться? Я думала ты умнее. Но так или иначе, поступать стоит так, как правильно. Ты знаешь его лучше меня, вот и подумай, чего стоит от него ожидать.

― На что ты намекаешь?

― Вы просто на просто докатаете друг друга пока боритесь со своими проблемами. Всё это не своевременно. Он торопится жить, ты боишься дня грядущего. Он нуждается в мире, ты создаёшь вокруг себя хаос. Он теряет ощущения своих собственных эмоций, ты сходишь с ума от боли и бессилия в самом их обострении. Тут вопрос собственно даже не в том, кто из вас не выдержит первым, а в том, прирежешься ты сама или это он тебя прирежет.

Я вскочила на ноги, не вытерпев,

― Какого чёрта ты несёшь? Всех под себя ровнять не надо.

Инна поднялась из-за стола вторя мою позу, опираясь ладонями на стол.

― Ты напрочь забываешь, кто он. И там, где я просто не имею власти, над этим вторым своим «я», то он может потерять её в любое мгновение, стоит лишь перегнуться палку. А ты как никто другой способна и святого из себя вывести. Это кончится плохо, Вик. Я это понимаю, Ренат это понимает, Смолов понимает, что ты самый настоящий спусковой крючок для Рафаэля. Все это понимают, даже он сам наверняка отдаёт себе отсчёт в этом, только до тебя это никак дойти не может. Ты играешь с огнём, и очень неосторожно. Не будь эгоисткой. Себя не жалко, об отце подумай. У него нет никого кроме тебя. Ты вся его жизнь. Случись с тобой что, и никто уже не сможет достать его со дна. Ни я, ни Альбина, никто.

― Одной тебе как обычно наплевать. ― процедила я ядовито. Это причиняло страшную боль. Всегда. Несмотря ни на что.

― Если бы мне было наплевать, ты бы давно уже была предоставлена исключительно самой себе. ― сказала она с намёком, ― Следовательно тебя бы вообще уже здесь с нами не было. И кстати, у тебя время ровно до нового года, чтобы покончить наконец со своим маскарадом, и начать нормальное лечение. Не покончишь с наркотой сама, и следующие что случится…

― Лазарет? ― догадалась я.