Анахрон (полное издание)

Сигизмунд послушно упихал одно ограждение в багажник. Второе не влезло. Сунул его на заднее сиденье. Никифорович уже сидел на «лантхильдином месте», дымил.

— Поехали, — сказал он нетерпеливо.

Сперва ехали молча. Потом Сигизмунд, тяготясь молчанием, завел беседу.

— Я вот, гляжу, компьютер у вас, Федор Никифорович…

— Хорошая вещь, — охотно согласился старик. — Нам бы такое да в 38–м году! Ведь на логарифмических линейках первый Анахрон обсчитывали… А второй на «железных «Феликсах“ и на «Мерседесах«… Вот вы человек молодой, небось, не знаете, что это такое…

— «Феликса» видел, — обиделся Сигизмунд. — Арифмометр как арифмометр…

— А «Мерседесы»?

— Тоже.

— Эх, вы… Это электрический арифмометр… Громадина такая, вроде носорога. Там, где считали, грохот стоял как в забое.

— М–да, — сказал Сигизмунд.

— Молодое поколение тех трудностей не знает, которые нам преодолевать пришлось, — молвил Федор Никифорович.

— У нас свои трудности, — сказал Сигизмунд. — Еще более трудные. Вот вы говорите — «бытийная масса» должна быть маленькой. Стало быть, бесперспективным должен быть человечишко, иначе не перенесет его Анахрон. А ежели хворые да убогие бы посыпались? Как бы вы от них получали строителей коммунизма?

— Понимаете, молодой человек, вы не думайте, что мы тогда глупее вас были. Аспид рассуждал так: чтобы зонд переносил людей физически крепких и обреченных на гибель в своем времени, требуется разместить его в таком месте, куда стекаются люди, соответствующие этим двум характеристикам. То есть — в места отправления культа. Туда рабов приводили в жертву приносить, туда воины приходили. Жрецы, кстати, тоже люди не хворые — хворому да увечному жрецом не стать.

— А как вы узнали, где у этих древних находятся места отправления культа? По раскопкам, что ли?

— Зачем по раскопкам? Где мы решим — там и были!

— Как это? — не понял Сигизмунд.

— Это была идея Аспида. Древние люди видели в камнях странной формы или большого размера воплощение неких надприродных сил, которым они поклонялись. Энгельса–то читали?

— Ну.

— Вот Аспид и решил создать такие камни. Чтоб поразить воображение суеверных древних людей. В то время по лагерям всяких художников–формалистов, кубистов разных, было, извините, как грязи. Аспид завербовал несколько человек, дал им задание: разработать проект каменного сооружения, которое соответствовало бы представлениям древних людей о чудесном. Чтобы они сделали его предметом своего культа. Зондам Анахрона была придана форма таких камней. Снаружи — камень, внутри — зонд.

— А вокруг капище, да? С язычниками, жрецами и вакханками, — сказал Сигизмунд.

— Именно. А–2 забрасывал несколько зондов. Всем им была придана одна и та же странная форма. Это, вероятно, подогрело суеверия местных жителей. Во всяком случае, так предполагалось. Странные камни, разбросанные на маленькой территории. Ни цветом, ни формой не похожи ни на что… И петроглифы на них. И больше таких нет нигде.

— А с художниками потом что было? — заинтересовался Сигизмунд.

— Не знаю…

Сигизмунд резко затормозил у светофора, и почти тотчас же к нему подошел гаишник. Вторая фигура в бронежилете угрюмо маячила на небольшом расстоянии.

Гаишник отсалютовал, неразборчиво представился. Сигизмунд сунул ему права.

И почти тотчас же, матерясь через слово, принялся крыть городские власти. До чего дошло! Во дворе кабель замочило, приходится за сантехником как за министром к нему на дом ехать… Гаишник изучил права, не нашел повода оштрафовать хозяина потертой «единички» и, отсалютовав вторично, нехотя отступился.

Сигизмунд тронулся с места.

— Молодец, — вполголоса похвалил его Федор Никифорович.

Сигизмунду почему–то стало очень приятно.

* * *

Федор Никифорович осмотрел гараж, покружил на том месте, где исчезла Лантхильда.

Затем они вдвоем поднялись к Сигизмунду.

— Давненько я здесь не был, — проговорил Федор Никифорович, входя в квартиру. — Изменилось все как…

Наталья действительно настояла в свое время на том, чтобы избавиться от многих вещей деда. От них и вправду тянуло ощутимым «сталинским душком».

Кобелю Федор Никифорович очень не понравился. Долго и настороженно рычал на гостя, то подкрадываясь сзади, то отскакивая и разражаясь оглушительным гавканьем.

Глянув на «пацифик», старик и вовсе поджал губы. Не одобрил.

— Может, чайку, Федор Никифорович?

— Да нет, спасибо. Напились уж. Давайте, ищите какую–нибудь робу. А материальные свидетельства у вас сохранились?

— Какие свидетельства?

— Ну, вещи после вашей подопечной какие–нибудь… характерные. Ведь вы меня тоже поймите — сколько работаю, ни разу НАСТОЯЩЕГО результата толком и не видел… Разве что Марусю… Ведь всю жизнь на это, можно сказать, положил…

Да. Жаль, конечно, дедка. Всю жизнь на «это» положил… Вот на этом самом подоконнике Лантхильда сидела, тоскливо глядела в окно — бедная, растерялась. Страху натерпелась. От аттилы с айзи и брозаром ее оторвали — а за что, не объяснили. Оказывается, это и был НАСТОЯЩИЙ результат. Чья–то цель жизни. Сплошной бред!