Анахрон (полное издание)

— Да почему мак и кожу? Может, лучше трубы и макароны?

— Там это дешево. Мы с шурином выяснили.

— Федор, а кем работает твой шурин?

— Бизнесменом, — не моргнув глазом ответил Федор.

— Хорошо. Дальше что?

— Привозим сюда. Реализуем партию. Мы прикидывали: тут, конечно, все это есть, и мак, и кожа, но накрутка — бешеная. Так что наличествует поле деятельности для энергичных людей.

Сигизмунд опустил глаза. Машинально прочитал: «Популярная российская певица». Из восьми букв. Начал выводить в клеточках: «Мартышка»…

* * *

Было слякотно. «Дворники» с ленцой возили грязь по лобовому стеклу. На переднем сиденье — там, где нормальные люди возят красивых девок, — валялись «Желтые страницы». Точнее, «PAGINAS AMARILLAS — PAGINES GROGUES» неведомого города Аликанте. Время от времени Сигизмунд косился на справочник. Дожил: женился на вандалке, теперь вот щупальца мелкооптового бизнеса тянет невесть куда.

Конечно, как всякий человек своего поколения, Сигизмунд не хотел бы возвращения в брежневские времена. Безнадегой и тухлятиной оттуда веяло. Но бывали отдельно взятые дни, когда оголтелое разнообразие абсурда начинало угнетать. Возможно, сказывался возраст.

Сигизмунд Борисович Морж, невзирая на солидные реквизиты, зафиксированные в паспорте (тридцать семь, образование высшее, женат–разведен и т.д.), все больше ощущал себя дурочкой–Алисой в Стране Чудес. И чем дальше, тем страньше и страньше.

Уже на лестнице стало ясно: дома на полную катушку идет веселье. Позвонил на всякий случай — нет, не слышат, лишь кобель бесполезно надрывается за дверью. Открыл своим ключом.

Пес приветствовал хозяина преувеличенно бурно и тотчас устремился в гостиную. Оттуда метнулся назад. Явно зазывал туда, где весело.

Из гостиной доносился тяжкий топот и визгливое пение Аськи. В прихожей валялись две большие опорожненные сумки, в каких лоточники обычно таскают товар.

В гостиной Аська, Вика и Вамба ритмично нахлестывали в ладоши. Все были уже красны. Аська выпевала, бренча на гитаре:

Года идут, чего мы ждем? Во имя всех святых, пойдем, — Пойдем плясать в Ирландию, В Ирландию, в Ирландию, — Пойдем плясать в Ирландию!..

В кругу, самозабвенно топоча, отплясывал вандальский раздолбай Вавила. На нем были линялые джинсы и футболка с какой–то глупостью. И темные очки. Светло–рыжие патлы болтались в такт прыжкам.

Лантхильдин брозар был облачен в потертую черную кожу с желтоватыми пятнами на сгибах. Видуха у шурина оказалась еще более бандитской, чем у Вавилы. Прямо дрожь пробирает при виде этой парочки.

Кисло пахло пивом.

Затем Сигизмунд обнаружил дорогую супругу. Лантхильда, судя по всему, была уже в дупель пьяна. Сидела за столом, бессмысленно и радостно улыбаясь.

— Сигисмундс, тиин'квино ист ослиза афдринкья! — закричала Вика, не переставая хлопать.

Вамба заржал, а Лантхильда слабо протянула:

— Йаа–а!

— М–морж! — завопила Аська, прерывая пение. — А Вика–то никуда не едет! Пон'л?

— Йа–а! — подтвердила Вика. И пошатнулась. Вамба заботливо поймал ее.

Несколько секунд Сигизмунд, сатанея, глядел на все это безобразие. Вавила продолжал плясать. Ему было весело.

Наконец Сигизмунд перехватил гриф гитары и зарычал на Аську:

— Ты, дура набитая! Лантхильду–то зачем напоили? Она же беременная, будто не знаешь!

— Г–говорю тебе как многажды беременная… — проговорила Аська и неверной рукой ухватила со стола едва початую бутылку пива. — Вот тут написано, в–видишь? «Экоголически»… «Экологически…» Безопасное, понял, ты? Сам дурак…

Сигизмунд взял бутылку, повертел перед глазами, силясь найти надпись. Влил в себя содержимое.

Стало легче. Окружающие перестали восприниматься как злонамеренные идиоты.

Аська подергала Вавилу за футболку:

— Вавила, кончай выеживаться. Морж посмотреть хочет, чему ты научился. Спелан!

— Спилл, — поправила Вика.

Вавила радостно уставился на Сигизмунда. Сквозь потные пряди волос светились голубые арийские глаза.

— Давай, Вавилыч, что изведал ты в новом мире? — наседала Аська.

«Вавилыч» напрягся, осклабился и выдал по слогам:

— Ян–ка… Ум–ка… Ле–нин… Дай!

— А еще? — Аська так и сияла, явно гордясь.

Вавила провизжал исключительно противным голосом:

— Пiiiво!

В другом углу гостиной, прямо под иконой, сидел на полу скалкс, одетый в джинсы и черную футболку с американским орлом на фоне полос и звезд. Он привалился к стене и тоже потягивал пивко.

Аська вдруг сунула Вике гитару и повисла на шее у Сигизмунда. Зашептала:

— Хорошо–то как, Морж! А? Слушай, пускай вон тот, из угла, спляшет! Скажи Вавиле, пусть, а? Он знаешь как пляшет? Я чуть не обкончалась! Наш реж бы обкончался! Его в театр надо. Морж, дай я тебя поцелую… Морж, а он не вандал, представляешь? Он какой–то другой… Я думала, они там все одинаковые. Их же на первый взгляд не различить, все равно как негров…

— Я негров различаю, — сурово сказал Сигизмунд. — У нас в институте…

— Ну не кобенься, Морж! Попроси, что тебе стоит? А я тебе за это такое скажу! Тако–ое!..

И неожиданно взревела прямо в ухо Сигизмунда:

— Пойдем плясать в Ирландию!!!

Вавила, заслышав знакомые звуки, попытался вновь пуститься в пляс. Но Аська оборвала его.