Анаконда

— Колото-резаное повреждение хряща четвертого ребра трупа Багучевой и колото-резаные повреждения хрящей Селивановой причинены клинком, принадлежащим Авдееву. Это заключение подтверждалось наличием трасс на хрящах ребер, совпадающих с трассами от неровностей лезвия клинка этого ножа.

— Для дела фототаблицы подготовили?

— А как же, товарищ прокурор. Обижаете.

— Ладно, рубай сметану с хлебом, слушай. Мы пока с Деркачом поговорим.

— Это вы насчет предположения Татьяны, что убийца не Авдеев, что его кто-то подставил?

— Точно. Твое мнение?

— Ну, как ни прискорбно соглашаться, она, похоже, права. Хотя очень трудно отказываться от версии, с которой буквально сжился. Да и Авдеев мне активно не нравится: алкаш, бабник, опустившийся, никчемный человечишка.

— Это не юридическая категория. Это для нравственного, божьего, наконец, суда. Уголовному суду подавай доказательства.

— Да я понимаю. Иначе бы не согласился с Татьяной, а упрямо держался своей версии. Тем более что большинство фактов за нее.

— За версию или за Татьяну?

— А-а... Теперь за Татьяну.

— Чтоб с ножом закончить. Попросил Емельянова поискать на ноже чужие «пальчики»?

— А как же.

— Ну, не томи душу. Что?

Деркач, не знавший о параллельном исследовании, проведенном сегодня утром, застыл с куском хлеба за щекой, делавшей его и так забавное, всегда немного удивленное и заинтересованное происходящим вокруг лицо еще более смешным и привлекательным, по-детски доверчивым.

— Ни на рукоятке, ни на лезвии никаких следов. На рукоятке только отпечатки пальцев Авдеева. Мнение Емельянова — были и другие, но тщательно вытерты. Знаете, такое впечатление, что отпечатки авдеевские оставили, а вокруг все протерли. Ну, ювелирная работа! Однако ж если делать ее не на глазок, а под электронным микроскопом, то видны остатки других пальчиков. По остаткам идентификацию не проведешь, но интересные выводы сделать можно.

— И какие же выводы? — напрягся Мищенко.

— Мнение Емельянова: остатки пальчиков вокруг авдеевских принадлежат молодой женщине.

— Очень интересно! Ну просто очень. Это чтоб в тихом провинциальном городе Рудный и такое изощренное убийство!

— И такая хитроумная инсценировка убийства с ограблением под убийство, совершенное сексуальным маньяком.

— Ну, ограбление как мотив годится в случае убийства Багучевой. Что же касается Селивановой... Простые золотые перстеньки.

— Вы же знаете, сейчас и за меньшее убивают. Но в принципе да. Для обычного убийства и ограбления перстеньки как мотив годятся. А вот ради них затевать такое сложное, инсценированное убийство слишком изысканно, я бы сказал. — Деркач, довольный найденным словом, важно покачал молодой кудлатой головой.

— Значит, что у нас вытанцовывается? Некая женщина или женщины, или женщина и мужчины, мы ведь видим следки одной женщины, так? Так вот, некая женщина, с целью завладеть уникальными древними драгоценностями последней представительницы древнего дворянского рода Багучевых совершает двойное убийство. Так?

— Не совсем. Во-первых, там могло быть скорее всего две- три женщины. Следов мужчин — никаких. Одна женщина, по предположению Емельянова, чьи обкорнанные следки на рукоятке ножа, наносила удары убитым. Ее предположительный рост метр шестьдесят—метр семьдесят. А вот та, что в авдеевских кроссовках, инсценируя нападение сексуального маньяка на свои жертвы, пританцовывала на месте преступления, была ростом метр пятьдесят — метр пятьдесят пять.

— Как по микрочастицам, что были изъяты из подногтевого содержимого убитых женщин?

— А вот эта экспертиза и позволила мне предположить, что была и третья женщина. Помните окурки с характерным прикусом Авдеева?

— Да, конечно. Какой следок, а?

— Ну, тут-то вы, кажется, сразу заподозрили инсценировку, — слишком нарочито след подброшен. Убийцы-маньяки, особенно серийные, очень тщательно «очищают» место преступления.

— А попадаются все равно на пустяках.

— Ну, на пустяках попадаются все преступники. Попадутся и те, что совершили убийство двух наших девушек. Так вот, экспертиза показала, прикус сделан зубами Авдеева, а вот слюна принадлежит некурящей женщине...

— Так, может, это слюна одной из двух, уже вычисленных нами?

— Нет. Сейчас редко встретишь среди молодых женщин, чтоб не курили. Однако ж по микрочастицам, что были изъяты из подногтевого содержимого убитых женщин, можно уверенно утверждать: они не курили. Как и одна из убийц. Значит?

— Значит, их было трое? — дожевав наконец кусок белого хлеба спросил Ванечка Семенов.

— Выходит, трое, — задумчиво проговорил Мищенко. И тут же рубанул рукой по столику так, что стаканы, уже расставшиеся с остатками густой деревенской сметаны, даже подпрыгнули. — Будем объявлять розыск. Готовьте поручение Петруничеву.

— Петруничев уже в курсе. Но официальное поручение я, конечно же, подготовлю.

— У тебя память хорошая? — вдруг спросил Мищенко.

— А в связи с чем вопрос? — удивился Деркач.

— Помните ориентировку в ночь убийства Люды Багучевой?