Анаконда

Прокурор города Рудный, еще вчера — младший советник юстиции Александр Петрович Мищенко с утра был занят приятным делом: менял на синих погонах одну средней величины звезду, равносильную армейской майорской, на две такие же, но рядышком. Советник юстиции приравнивался к армейскому подполковнику. И чин этот был по его должности последним. Чтобы стать старшим советником юстиции, надо переходить в область. А переходить не хотелось. Худо-бедно, была все время работа у жены; а что зарплаты им по три месяца в школе не платили, так и областным учителям не платят. Речка Серебрянка в Рудном знатная, куда лучше по части рыбы, чем областная. Да и дети к товарищам привыкли. И он сам привык чувствовать себя, как говорится, на самостоятельной работе. Хотя, конечно, ответственности меньше, если, скажем, перейти, как зовут, в область начальником отдела по надзору за расследованием особо важных дел и оперативно-розыскной деятельностью следственного управления. У него и тут таких особо важных дел достаточно.

Взять хотя бы это убийство Людмилы Багучевой из городской типографии. Явно из корыстных побуждений убили девчушку. Перстни, судя по описаниям, дорогие: даже если стекляшки, золото подружка однозначно идентифицировала. А если не стекляшки, а большие брильянты?

Конечно, Мищенко себя экспертом по брильянтам не считал, но, тоже не лаптем щи хлебаем, книги читал, масштаб цен мог себе представить.

Тут и за меньшее убивают.

А что касается насилия, тоже, как говорится, факт для размышлений. И ведь не подумаешь, что ограбление с целью сокрытия преступления, когда речь идет о дорогих перстнях. И что изнасилование — маскировка преступника, тоже вопрос. Судя по фотографиям, девушка была очень хороша собой. Скорее всего мерзопакостник этот, совершивший и разбойное нападение, и надругательство, просто привык брать от жизни «все». И

хрен его знает, что было в его тухлой башке из мыслей первичным: изнасиловать и, коли перстни сами шли в руки, ограбить или, наоборот, шел на ограбление, а когда затащил с освещенной улицы за каменный забор, стянул перстни, увидел, что перепуганная девчушка потеряла всякую волю к сопротивлению, родилась мысль об изнасиловании.

Он думал об этом деле, и когда ел овсянку с курагой на завтрак, и когда шел по обледенелой мартовской мостовой, балансируя, чтоб не поскользнуться и не сесть — уже подполковничьей задницей — на чуть присыпанный опилками ледок, и когда вошел в кабинет, — все думал об этом деле.

Хотя только тяжких преступлений на тот момент прокуратурой города расследовалось пять, убийство в условиях неочевидности было одно — Люды Багучевой, хорошенькой девушки из городской типографии, сироты. Сироты... А кто, собственно, были ее родители, предки, так сказать? Надо будет затребовать информацию. Может, род какой старинный, и перстни эти — вообще достояние республики, большая историческая ценность?

Тогда тут мог бы и гастролер по наводке поработать. А что следков не нашли, так ведь из города все же можно незаметно ускользнуть. На машине. Надо будет в область ориентировку дать по перстням. Может, и выплывут где.

— План расследования и план оперативных мероприятий составлены? — спросил Мищенко, понимая, что, конечно же, такие планы честолюбивым Деркачом давно составлены, что обязанности между участниками расследования четко распределены, намечены сроки выполнения конкретных следственных действий и поисковых мероприятий, даны конкретные задания оперативным работникам милиции.

— Конечно, товарищ советник юстиции, — со вкусом назвал прокурора новым чином Деркач и разложил перед Мищенко аккуратно напечатанные на машинке с западающей буквой «н» планы.

— С милицией в контакте работаете?

— Как учили, Александр Петрович.

— Со Скобко не надо созваниваться?

— Справимся.

— Валентин Степанович еще поработает у нас? — спросил прокурор Емельянова, опытнейшего криминалиста из облпрокуратуры, суховатого на первый взгляд человека с большой лысиной во всю голову и седыми, как у одуванчика на ветру, букольками за ушами.

— Вообще-то по этому делу я работу закончил. Ну, может быть, до вечера еще задержусь. Хочу еще одну идейку проверить.

— А раньше и нет смысла уезжать. На вечернем поезде быстрее, чем дневным автобусом. Да и случится, может, что до вечера.

Словно накаркал.

Случилось.

Днем 19 марта во время очистки территории замороженного строительства универмага на улице Атамана Платова, в двух кварталах от места убийства Людмилы Багучевой, под рулонами толя был обнаружен еще один труп женщины. Она была также ограблена и изнасилована.

Прокурор города немедленно выехал на место преступления.

22 МАРТА 1997 Г.

ЧЕРНЫЙ МАГ МАРТА УУСМЯГИ

— У двух умных женщин всегда найдется о чем поболтать, — стараясь казаться приветливой и милой, кивнула Ирина Юрьевна Бугрова, откладывая в сторону отчеты заведующих отделами о работе в первом квартале. — Садитесь поудобнее. Чай, кофе?

— Если можно, чай, пожалуйста.