Анаконда, глотающая живьем

– Но это лишь через два месяца, а пока вам надо ходить на работу, – напомнила Порватова. – В общем – все как обычно, иначе будет прогул. Вы уж постарайтесь. Договорились?

Лазовский отвернулся к окну, качая головой. Юристу ли не знать о последствиях нарушений закона. Впрочем, его слегка начинало трясти.

– Два месяца, говорите? – спросил он. – А для чего? Чтобы я у него под ногами болтался? Чтобы каждый день он ноги об меня вытирал?

Порватова тряхнула головой. Молча. Как лошадь в стойле.

– А если юрист не желает? – продолжил Георгий.

Он поднялся из-за стола и, не оглядываясь, пошел из кабинета. Два месяца работать – это уж слишком. На всех парах он прошел коридором к офису Непрокина, дернул створку «предбанника» и глянул в сторону секретарши.

– Прибыл?

– Фёдор Ильич занят!

Секретарша вскочила из-за стола, пытаясь преградить путь, однако Лазовский опередил, словно его за дверью давно поджидали.

Непрокин оказался в кабинете один.

– Здравия желаю, Фёдор Ильич! – произнес Лазовский. – А говорили, вы заняты…

– Что надо? – буркнул тот, пялясь в компьютер.

– Вы меня сокращаете?

– Вы правильно поняли. Через два месяца вас уволят. Идите, работайте…

– А если я не хочу, допустим? – отчетливо произнес Лазовский. И удивился, как быстро отрезал пути для маневра.

Непрокин оторвал взгляд от монитора.

– Бунт на корабле – или я ослышался? А ну, повтори.

– Ты не ослышался, а я не люблю повторять. – Георгий посмотрел на настенные часы. – Считай, у тебя нет юриста.

– Ну и ступай! – каркнул Непрокин. – Какого ты здесь стоишь…

Главный врач выразился так же, как до этого у шлагбаума.

– И на том спасибо, – улыбнулся Лазовский, – а то растянул себе удовольствие на два месяца. Мы же убьем друг друга. Спасибо, что ответил взаимностью.

Непрокин зло двигал губами. Он был готов проглотить юриста вместе с его башмаками, однако молчал. Кроме хамства, как видно, в голову ничего не лезло.

– Хочешь, скажу напоследок? – спросил Лазовский. И тут же продолжил: – Несчастный ты человек, Федя. И, главное, некому тебе об этом сказать, а сам ты не догадаешься. По причине упрямства… – Лазовский взялся за ручку двери: – Гуд бай, бэби. Большой мальчик по имени Федя.

Непрокин шевелил губами. Он обозлился до такой степени, что вспотели даже очки в прохладном кабинете.

– Пока, – махнул ладошкой Лазовский. – Я еще загляну…

– Жора… – шевельнул вслед губами Непрокин. – А ну постой…

Дверь за юристом закрылась, а главный врач всё шевелил губами, царапая взглядом дверь. Потом полез в стол за таблетками.

Не успел он проглотить таблетку, как в дверях вновь появился Лазовский с заявлением в руках.

– Зря я тебя взял. Каюсь… – ворчал Непрокин, подписывая заявление. – Зря надеялся…

Забрав у Непрокина заявление, Лазовский отнес его в отдел кадров, после чего устремился к выходу из здания. Его ждал президент адвокатской палаты, с которым надлежало решить проблему трудоустройства.

На дорогу ушёл битый час. Поднявшись на третий этаж старинного особняка, Лазовский вошел в коридор. Противоположная дверь оказалась открыта, был виден длинный стол, за которым сидела управляющая делами адвокатской палаты. Лазовский кивнул ей, собираясь пройти мимо, однако дама остановила его.

– Президента нет на месте, – сообщила она. – Распишитесь, пожалуйста. Вам отказано в допуске к экзаменам…

Лазовский вошел к ней и стал читать бумагу, в которой черным по белому сообщалось, что соискатель Лазовский Г.М. не может претендовать на статус адвоката, поскольку не имеет достаточного стажа для допуска к экзаменам.

– Вы же сказали мне, что он меня примет, Зачёсов… Мы же с ним договорились, – удивился Лазовский. – Он же мне обещал…

Однако все слова Лазовского оказались для Юлии Николаевны лишь сотрясением воздуха.

– Я не согласен, – бормотал Георгий. – Вы что-то напутали…

– Я?! – удивилась дама. – В документе четко сказано!.. Читайте, анализируйте. Вы не имеете права…

***

Назавтра охранник Снопков и бывший юрисконсульт Лазовский сидели в кабинете и форменным образом выпивали. Снопков только что сменился. Лазовский ему заранее позвонил на проходную и позвал к себе. А когда тот пришел, то Лазовский рассказал ему о постигшей его неудаче.

– Бывших юристов не бывает, – утверждал Лазовский. – Бывшие юрисконсульты – бывают. Прикинь, он даже мое заявление ручкой проткнул от усердия, когда подписывал…

– Полностью с тобой согласен. Едет и орёт: «Убери нахуй этих старух!..» А всё потому, что они ж его конкуренты в торговле… У него же магазин к остановке прилеплен – вдоль тротуара…

– Нельзя мне с ним встречаться, – бурлил Лазовский. – Короткое замыкание может случиться. Он родился таким. Маленькая такая сволочь. Маленький… Подленький малыш…

– Говорят, он был сильным специалистом, оперировал людей, – рассуждал Снопков. – А теперь орет: «Почему старухи на площади?!»

– А я что говорю?! Отморозок – вот и весь Федя. У нас в деревне такой был… Маленький такой сволота. Папа у него живьем собак обдирал – представляешь?

– Да ты что? – Снопков таращил глаза, не веря ушам. – Серьезно?

– На моих глазах. Вспомнил вчера – мороз по коже.