Аналогичный мир - 3 (СИ)

Найджел снова вздохнул, приводя мысли в порядок, улыбнулся.

— Можешь всегда рассчитывать на меня. Я — Найджел, Найджел Слайдер.

Она с прежним выражением решимости улыбнулась в ответ.

— А я Мона Теннисон, — и… и протянула ему руку. — Приятно познакомиться.

Найджел бережно коснулся своими пальцами её ладони.

— Да, очень приятно.

Послышались шаги и голоса. Найджел узнал голоса одноклассников и сразу предложил:

— Я провожу? — кивком показывая на боковой выход.

Мона кивнула.

— Да, спасибо.

Но их уже увидели. Нет, никто им ничего не сказал, но Найджел — он шёл сзади, прикрывая собой Мону, — спиной, затылком чувствовал из взгляды и знал, что в оставшееся до урока время его допросят и вынесут приговор.

— Спасибо, — ещё раз поблагодарила Мона уже на крыльце.

— И… и когда мы увидимся? — Найджел сам удивлялся своей смелости.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Я наверное уеду.

— Почему?! — вырвалось у него.

Она снова пожала плечами и медленно пошла через газон к ограде. Найджел оторопело посмотрел ей вслед и понял: если он отпустит её сейчас, то уже всё, никогда больше не увидит.

— Мона! — он не помнил себя. — Подожди, Мона, я сейчас!

Она обернулась, но его уже не было на крыльце. Мона понурилась и медленно, волоча ноги, продолжила свой путь.

А Найджел пулей, никого и ничего не замечая, вбежал в класс, схватил сумку и вылетел обратно, едва не столкнувшись с учителем математики. И опять бегом, скорее, надо догнать, другого шанса у него не будет. Где она?! А! Вон у ограды.

— Мона!! — он догнал её и не загородил дорогу, а пошёл рядом с ней. — Я с тобой.

— Что? — она удивлённо подняла на него глаза. — Почему?

— Я, — Найджел сглотнул и очень просто, как давно продуманное и решённое, сказал: — Я не могу иначе, Мона. Где ты, там и я.

Она молча смотрела на него. Не верить этому голосу, этим глазам невозможно, но… но и верить она не может. Уже не может.

— Спасибо, Найджел, — она мягким отстраняющим движением коснулась ладонью рукава его ветровки. — Спасибо, но…

Найджел бросил, вернее, уронил сумку и накрыл своей ладонью её руку.

— Я буду с тобой, Мона. Что бы ни было, я всегда буду с тобой.

— Ты ничего не знаешь обо мне, Найджел, и говоришь такое. Это же… — она оборвала себя.

Найджел мотнул головой.

— Ты можешь гнать меня, но я не уйду.

— Ты же сегодня в первый раз увидел меня.

— Нет, я видел тебя и раньше, и на балу на Новый год, и здесь…

— Подожди, — её рука всё ещё лежала на рукаве, и Найджел ощутил, как она дрогнула и сама плотнее прижалась. — Ты… да, я же тоже видела тебя, здесь у ограды, ты… ты встречал меня? Да?

— Да. Я приходил, чтобы увидеть тебя.

— Но ты даже головы ни разу не поднял.

— Ты белая, — вздохнул Найджел.

И эти непроизвольно вырвавшиеся слова заставили его отпустить руку Моны и отвернуться. Но Мона не убрала свою руку и не отодвинулась, и Найджел рискнул покоситься на неё.

— Найджел, — её глаза наполнились слезами, — я недоказанная, а мои родители условные, а теперь…

— Теперь это неважно, — заторопился Найджел.

— Да, я тоже так думала.

Она опустила голову и пошла. Найджел подхватил свою сумку и пошёл рядом. Они шли молча по-прежнему по границе Цветного квартала. Иногда она на ходу всхлипывала, но Найджел ни о чём не спрашивал. Шли долго. Уже стемнело, зажигались уличные фонари, мягко светились за шторами окна домов.

— Что мне делать? — вдруг спросила Мона.

Спросила не Найджела, а саму себя.

— Домой я вернуться не могу. Это убьёт отца. Он так верит в меня, он не выдержит. И мама. Как я ей скажу? И оставаться здесь я не могу. Он обещал всем рассказать… обо мне, ославить на весь город. Он сделает это, я поняла, он… он не знает жалости. Лучше бы он убил меня. Но он хочет, чтобы я мучилась. И сама, сделала это сама.

Найджел молча слушал. Он не понимал и не пытался понять, о чём она говорит, и слышал не слова, а боль. И от её боли болело и у него. Странно, непривычно, никогда с ним такого не было, даже в горячку.

— Я знаю, — говорила Мона, — я знаю, чего он хочет. Он всегда делает то, что говорит. А что делать мне?

— Мона, — разжал губы Найджел, — я всё сделаю для тебя. Чем мне помочь тебе, Мона? Скажи мне. Что случилось?

— Ничего, — она снова горько улыбнулась. — Ничего особенного. Я просто беременна. Когда об этом узнают в фирме, меня уволят, они держат только девушек, это оговорено в контракте, так что никакого выходного я не получу и с меня вычтут неустойку за нарушение контракта. И мне нечем платить за курсы. А домой я вернуться не могу. И он сказал, что все узнают, что я — обыкновенная цветная шлюха, и если я открою пасть, то сильно пожалею о своём рождении. Что ты можешь сделать, Найджел?

— Я женюсь на тебе, — сразу сказал Найджел и сам удивился сказанному.

Мона остановилась и изумлённо, даже со страхом уставилась на него.

— Что?! Что ты сказал, Найджел? Ты понимаешь, что ты сказал?

— Да, — кивнул он. — Я, как это, в здравом уме и доброй, нет, твёрдой памяти, так, да? Я прошу тебя выйти за меня замуж, нет, прошу твоей руки и сердца, вот теперь правильно.

— Ты с ума сошёл, — Мона попробовала засмеяться, но вместо этого заплакала.