Аналогичный мир - 3 (СИ)

Была ли знаменитая Фаина свойственницей бабы Тани, просто родственницей или подругой… Ну, это совсем не важно. Приехала погостить и согласилась помочь. И деньги-то пустяковые… хорош пустяк, четвертной, на эти деньги неделю жить можно… на четвертной неделю?! Это что ж за жизнь такая?! Да ну, бабы, это уж совсем не к месту…

Женя протолкалась, нашла своё место. До неё всего трое, отлично. И с ходу включилась в общую беседу обо всём сразу. О мужьях, детях, кулинарных рецептах, пропавших родственниках и… и да мало ли о чём могут говорить женщины в очереди к гадалке. Лулу волновалась: поймёт ли она всё, что ей скажет Фаина. Лёльку — её все так давно уже называли — наперебой утешали, что Фаина, говорят, все языки знает, и… потом поймёшь, главное — всё до словечка запомнить…

Ну вот, вышла растерянная, сразу и испуганная, и обрадованная женщина, и Женя, сжимая под накинутым на плечи платком молоток, вошла.

Дверь из прихожей в комнату открыта, за круглым столом без скатерти точно напротив двери сидит женщины, немолодая, на плечах чёрный в пунцовых розах платок, на столе карты. И пока Женя шла от двери к столу, она чувствовала на себе внимательный, но не враждебный взгляд.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, красавица, — улыбнулась Фаина. — А у тебя что за беда? Муж любит, дочка послушна, соседи уважают.

— Да-да, — закивала Женя. — Всё хорошо, только… у мужа был брат, названый, но это же всё равно… родня, правда?

— Конечно, — кивнула Фаина.

— Ну вот. Его убили, в прошлом году, в Хэллоуин.

Фаина кивнула так, будто знала, что это за праздник и что там в прошлом году было. И Женя уже чуть увереннее продолжила:

— Мы и поминки справили, и девятый день, и сороковой, а… а будто что-то не то.

— Думаете, жив он, — задумчиво не спросила, а сказала Фаина. — Ну, что ж, посмотрим. Есть что из вещей его?

— Вот, — Женя достала из-под платка и положила на стол молоток.

Если Фаина и удивилась, то никак не показала этого. Оглядев молоток, она, не касаясь, провела над ним ладонью и взяла колоду карт. Лицо её стало строгим и даже отрешённым. Она быстро стасовала колоду и стала выкладывать карты на стол тройками. Выбросив так половину колоды, решительно сгребла карты, снова собрала их.

— Не здесь он. Он светлый, что ли?

— Да, — вздрогнула Женя, засмотревшаяся на её руки. — Блондин, и глаза голубые. Ему, да, двадцать лет сейчас. Было бы…

— Год туда, год сюда… — Фаина выкладывала уже карты из другой колоды, — так, шебутной он, горячий. Ладно, вот на этой и посмотрим его.

Она замолчала, сосредоточенно раскладывая карты. Перекладывала, то подсовывала под низ колоды, то брала сверху, что-то тихо — Женя не могла разобрать — приговаривая. Женя смотрела на её руки, морщинистые и сильные, и не могла отделаться от ощущения, что эти пальцы лепят Андрея, делают его и его судьбу.

— А что, — Фаина словно удивлённо рассматривала возникший на столе сложный многоцветный узор. — А нет его под землёй.

— Жив?! — ахнула Женя.

— С травой придёт, — улыбнулась Фаина. — Он тебе и хитрый, и весёлый, под землёй не был, а за траву уцепился, за травой идёт.

— Как это? — не поняла Женя.

— Ну, как тебе объяснить, — Фаина стала собирать карты. — Вот снег, под снегом земля, а в земле трава. Как трава под солнышком встанет, так он и придёт.

— Ага! — Женя кивнула и достала кошелёк. — Вот, спасибо вам.

— И больше ни о чём спросить не хочешь? — лукаво улыбнулась Фаина, принимая деньги.

— Так у меня всё хорошо, — улыбнулась Женя.

— Ну, пусть так и будет, — кивнула Фаина. И неожиданно зоркий пронзительный взгляд. — За дочкой смотри. Сейчас она твоя, а как начнёт в ней отцовская кровь играть, всякое может быть. Ну, да она у тебя умненькая, сама не наглупи тогда. Авось и обойдётся.

— И… и когда это будет? — Женя уже стояла.

Фаина внимательно всмотрелась в гладкую, очищенную от карт столешницу.

— Восемь лет впереди. Успеешь приготовиться. И помощник у тебя тогда будет. Сильный. Ты его не знаешь ещё, а он… и он тебя ещё не знает. Но поможет. Ох, какой. Был бы ангелом, кабы уже дьяволом не стал, — и с видимым усилием подняла на Женю глаза. — Всё будет хорошо, красавица, иди. Молоток только не забудь.

— Да, ой, — Женя взяла молоток и опять спрятала под платок. — Спасибо большое.

И хотя, стоя в очереди, Женя вместе со всеми негодовала, что ни одна ничего не рассказывает, вылетают, как скажи им юбки подпалили, а тут сама выскочила и, отмахиваясь от вопросов, побежала к себе. Ей вдруг показалось, что прошло очень много времени, Эркин и Алиса уже вернулись и ждут её, голодные, она же ничего не приготовила, господи…

Но их ещё не было. И Женя уже спокойно спрятала молоток в ящик, а кошелёк в сумочку, переоделась и занялась обедом.