Анархия

Что ж, в логике ему не откажешь.

– Встречный вопрос: ты-то сама не боишься, что я тебя убью? – спросил он, с любопытством посмотрев на меня.

Я удивилась не вопросу. Меня немного шокировало, когда он встал и, ухватив рубашку за воротник, сбросил ее через голову. Затем он принялся снимать джинсы. Тут я не выдержала и отвела взгляд. Правда, я успела хорошенько рассмотреть его длинное, слегка загорелое туловище, которое до сих пор видела скрытым одеждой. Слегка покраснев, я уперла глаза в пол.

– Нет, – запоздало ответила я, смутившись, что он раздевается передо мной.

Скрипнул ящик комода, зашелестела ткань. Когда я снова подняла глаза, Хейден уже стоял в шортах, но с голым торсом. Весьма крепким, привлекательным торсом. Только сейчас я заметила татуировку на его левой руке и еще несколько узоров на груди. Как ему это удалось?

– Почему нет? – допытывался Хейден, возвращая мне мои же вопросы.

Я могла дико ошибаться, но кажется, мое смущение его забавляло.

– Иначе зачем бы ты столько со мной возился?

Узнать характер человека так быстро нельзя. Но кое-что я все же сумела понять. Хейден не хотел быть передо мной в долгу. Ни в чем. Он не убьет меня потому, что я не убила его. Похоже, мой ответ произвел на него впечатление. Он сел на кровать. Удивительно, как это до сих пор он не велел мне заткнуться.

– Кто ты? – спросила я, когда его молчание затянулось.

– Хейден.

– Ты ведь понял суть моего вопроса, – не отставала я. – В вашем лагере ты занимаешь важное положение.

– Что ты подразумеваешь под словом «важное»?

Как ловко он ушел от ответа!

– Люди в вашем лагере… они ведь слушаются тебя. Даже те, кто намного старше.

– И что? – спросил он, знакомым движением выгнув бровь.

– Думаю, тебе знакомо привычное отношение к словам молодежи. Когда тебе чуть за двадцать, тебя и слушать не будут, если только ты не занимаешь важное положение.

Пусть мы с ним выросли в разных лагерях, я подозревала, что эта особенность имела универсальное свойство.

– Если я и занимаю важное положение, это что-то значит? – спросил он.

– Думаю, нет, – пробормотала я.

Я вынырнула из-под его пристального взгляда и улеглась на кушетке, сразу почувствовав, какая она неудобная. Я натянула одеяло, стараясь не замечать жар его глаз. Нежелание отвечать на столь простой вопрос лишь подтвердило догадку, появившуюся у меня ранее. Он входил в круг лагерного командования. Возможно, даже был командиром Блэкуинга. Последнее представлялось мне более чем странным, учитывая его возраст. Мне вспомнился мой отец, Селт, командующий Грейстоуном. Их с Хейденом даже нельзя сравнивать.

Через какое-то время Хейден встал, задул свечу на письменном столе и вторую, возле кровати. Мою он оставил. Хейден стоял рядом. От ощущения его властного присутствия я затаила дыхание. Перехватив мой взгляд, он наклонился ко мне, отчего напряглись мышцы живота.

– Запомни, Грейс: любая твоя уловка окончится смертью, – с убийственным спокойствием предупредил он.

Я удивленно открыла рот. Пухлые губы Хейдена задули последнюю свечу. Хижина погрузилась в темноту. Он почти бесшумно прошел по полу, забрался в кровать. Прошуршало одеяло. В темноте у меня снова забилось сердце. Все, чему меня учили с детства, звенело сейчас сигнальными колоколами. Блокировка хотя бы одного из основных чувств чревата опасными последствиями. Особенно в моем нынешнем положении.

– Ты и в самом деле намерен отпустить меня домой? – тихо спросила я.

Хейден молчал, и я подумала, что он заснул.

– Да, Грейс, – наконец ответил он. – Тогда мы будем квиты.

Боже, только бы его слова оказались правдой. Мне отчаянно хотелось выбраться из этой хижины, из чужого лагеря и вообще из всей этой ситуации. Я хотела вернуться домой, где я всех знала и где меня ждали привычные дела. Мне хотелось надрать братцу задницу за то, что бросил меня. Но пока я в Блэкуинге, все это остается на уровне мечтаний.

Мои мысли прервал громкий стук в дверь хижины. Я так и подпрыгнула. Хорошо, что в темноте Хейден этого не видел. Сам он вполголоса выругался и слез с кровати. Я крепко вцепилась в одеяло, пытаясь успокоить и без того взбудораженные нервы. Хейден распахнул дверь. Свет из чужих окон делал рельефной всю его фигуру, и особенно тугие мышцы живота. Я поспешно отвела глаза и отчаянно заморгала, стараясь смотреть вбок.

– Что там еще? – спросил пришедшего Хейден.

Нарушителя спокойствия я не видела, только силуэт.

– На башне заметили налетчиков. Идут с юга.

Голос показался мне знакомым. В памяти всплыло лицо, затем и имя. Дакс.

– Ну и что? – резко спросил Хейден. – Почему ты здесь, а не отстреливаешь их с башни?

– Отряд у них большой. Барроу просил тебя подняться на башню и убедиться самому, – уже тише ответил Дакс, которому удалось заглянуть внутрь хижины и, естественно, увидеть меня.

– Они с Китом не могут уложить отряд налетчиков? – рассердился Хейден.

Дакс примирительно поднял руки:

– Послушай, я всего лишь передаю слова Барроу. Он просил тебя подойти к башне. На всякий случай.

– А с ней мне что делать? – спросил Хейден, махнув в мою сторону. – Посторожишь ее?