Анархия

Она заколебалась, развернувшись ровно настолько, чтобы бросить на него жесткий взгляд.

— Зед, я тебе доверяю. Отвези Лукаса в больницу и не своди с него глаз.

О чувак. Мне очень хотелось посмеяться над ним за это, но, во-первых, я был едва в сознании. Во-вторых, я также хотел знать, куда, черт возьми, она направляется.

Тем не менее, она не стала обсуждать это и снова ушла, полностью игнорируя то, что Зед кричал ей вслед.

— Я разберусь с этим, — пророкотал чувак, поддерживающий меня с другой стороны. Он плавно перенес весь мой вес на Зеда, а затем поскакал за Хейден.

— Черт возьми, пиздолиз, — выругался Зед, но он не бросил меня на пол умирать, как я ожидал от него. Вместо этого он перехватил меня и направился к выходу. — Если ты сдохнешь сейчас, малыш, я лично отправлюсь в ад, воскрешу твою задницу и буду убивать тебя снова и снова.

На этом утешительном заявлении я потерял сознание.

Глава 2

Аид

В коридоре за моей спиной послышались тяжелые шаги, и я закипела от гнева, зная, что меня ослушались, но не была этому удивлена.

— Отъебись, Кассиэль, — прорычала я, не поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. — Я отдала тебе приказ.

— Нет, ты отдала приказ Зеду, — ответил он, шагая рядом со мной. — Если ты думала, что кто-то из нас позволит тебе сбежать за чертовым призраком без поддержки, то ошиблась.

Его непослушание должно было бы разозлить меня, но я не проявила даже малейшего признака раздражения. На самом деле, я была почти рада его компании, в то время как гналась за своим темным прошлым по коридору под Анархией, о существовании которого я даже не подозревала.

Никто из нас больше не говорил, пока мы не дошли до конца. Выход был только один, узкая лестница к открытому люку, и я пошла первой. И Касс, и я держали оружие наизготовку, но нас встретило только разочарование.

Люк открывался на поросшую травой поляну в лесу позади Анархии, и не было никаких прямых намеков на то, куда Чейз — если это действительно был он — ушел.

Крик разочарования вспыхнул в моей груди, и я сжала челюсть так сильно, что стало больно. Ничего нельзя было добиться, закатывая истерику. Ничего, кроме выдачи моего местоположения кому-нибудь в пределах слышимости — если кто-то был. Поэтому я стиснула зубы и проглотила крик, проклятия, ярость, а затем повернулась к Кассу, последовавшему за мной из люка.

— Здесь ничего нет, — сказала я холодным, отстраненным голосом и убрала пистолет, чтобы освободить руки для лестницы. — Пойдем.

— Подожди, — прорычал он, хватая меня за руку, когда я пыталась пройти мимо него.

Я посмотрела на него, но не могла собраться с силами, чтобы высвободить руку. Отчасти потому, что я была вымотана — с тех пор, как Лукаса похитили, прошло более двадцати четырех часов, и я не спала ни минуты, пока мы его выслеживали. Отчасти потому, что мне нравилась теплая сила пальцев Касса, сжимающих мою руку.

— Что теперь? — отрезала я.

Выражение его лица помрачнело, когда он посмотрел на меня сверху вниз. Было около полуночи, и слабые звуки вечеринки в Анархии были единственным признаком жизни вокруг нас. В остальном мы были совершенно одни... или, по крайней мере, казались одинокими. Я лучше узнать, чем предполагать.

— Касс, если тебе нечего сказать прямо сейчас, убирайся к черту с моей дороги. — У меня не осталось терпения. Мне нужно было вызвать сюда некоторых из моих парней, чтобы тщательно изучить местность и выяснить, как кто-то мог так легко исчезнуть.

Непроницаемое выражение появилось на его лице, и он разочарованно вздохнул. Он отпустил мою руку, чтобы провести ладонью по лицу, но никоим образом не уступил мне дорогу и не собирался этого делать.

— Ты ни в чем не виновна, Рыжая, — пророкотал он после минутной паузы. Я изогнула бровь и скрестила руки на груди.

— Конечно, черт возьми, нет, — едко ответила я. — Когда я в последний раз провеяла, то не просила моего якобы мертвого бывшего жениха подняться из могилы, взорвать мой клуб, а затем похитить и пытать парня, с которым я спала.

Однако Касс не купился на мою чепуху. Он просто смотрел на меня сверху вниз, видя сквозь мое бесстрастное лицо бездонные глубины вины, омывающие меня. Это моя вина, что Лукас пострадал. Это было прямое нападение на меня, а он был побочным ущербом. В этом не было двух путей. Если бы он никогда не встретил меня, он бы сейчас не ехал в больницу с торчащим из груди ножом.

Я ни на секунду не верила, что он может умереть. Это просто не вариант.

Когда Касс по-прежнему ничего не сказал, я тяжело сглотнула и первой разорвала зрительный контакт.

— Он держал его в подвале моей собственности, Касс. — Слова были произнесены так тихо, что он, возможно, даже не услышал меня. — Он был прямо у меня под носом в течение двадцати семи часов. А теперь убирайся с моей дороги, чтобы я разобралась, как, черт возьми, я никогда не знала об этих подземных туннелях. — Его темные брови низко опустились.

— Ты не поедешь в больницу, чтобы убедиться, что он жив? — Я нахмурилась.

— Он жив.

Да, упрямое отрицание было одним из моих любимых механизмов выживания. Ну и что?