Анархия работает

Мбути традиционно рассматривают конфликт, или «шум», как общую проблему и угрозу гармонии группы. Если спорщики не могут разобраться сами, все племя устраивает важный ритуал, который обычно длится всю ночь. Все собираются вместе для обсуждения, и если проблему не могут решить, молодежь, которая играет обычно роль искателей справедливости, прокрадывается в ночь и начинает метаться вокруг лагеря, дуя в рог, издающий звук, похожий на рев слона, символизируя то, как проблемы угрожают существованию всего племени. В особенно сложных спорах, которые нарушают гармонию группы, молодежь может придать дополнительное выражение волнению, пробегая через лагерь, руша костры и жилища. Тем временем взрослые поют гармонию с двумя частями, создавая чувство кооперации и единства.

Мбути также подвержены своеобразному делению и объединению на протяжении года. Обычно под влиянием межличностных конфликтов группа делится на меньшие, создавая более близкие группы. У людей есть возможность найти свое место, вместо подавления проблемных конфликтов большой общиной. Спустя некоторое время путешествий и отдельной жизни, небольшие группы вновь объединяются — после того, как конфликт остыл. В результате вся группа собирается вновь, и весь процесс начинается заново. Похоже, мбути синхронизировали социальные колебания в соответствии с экономической активностью таким образом, что в те времена года, когда необходима охота или собирательство в больших группах, они собираются вместе, а когда выгоднее заниматься собирательством или охотой в небольших группах, рассеянных по всем лесу, они разделяются на небольшие группы.

К несчастью для нас, ни экономические, ни политические, ни социальные структуры западного общества не созданы для кооперации. Когда наши рабочие места и социальный статус зависят от превосходства над такими же, как мы, «лузерами», уволенными или изгнанными из общества без заботы о том, как это ущемляет их достоинство, или о том, что человек не сможет прокормить себя, то неудивительно, что случаи конкуренции превосходят случаи кооперации. Но умение жить сообща не утеряно для тех, кто живет под постоянным деструктивным влиянием капитализма. Социальная кооперация не ограничена обществами вроде мбути, которые обитают на последних клочках автономного мира. Жизнь в сотрудничестве возможна для всех прямо сейчас.

В начале 2000-х гг. в одном из самых индивидуалистических и конкурирующих обществ в мире государственная власть на некоторое время пала в одном городе. Несмотря на период катастрофы, с сотнями погибших и ограниченными ресурсами, необходимыми для выживания, незнакомцы объединились для содействия друг другу в духе взаимопомощи. Город, о котором говорится, — это Новый Орлеан после урагана Катрина в 2005 году. В конце концов, корпоративные медиа распространяли расистские истории о жестокости, о преступлениях, совершенных в основном черными, и мифы о полиции и национальной гвардии, героически спасавших жизни, сражаясь с бродячими бандами мародеров. Лишь позже признали, что эти истории — ложь. На самом деле большинство спасательных работ было проведено не полицией и профессионалами, а простыми жителями Нового Орлеана, как правило, в нарушение правительственного приказа[5]. Тем временем полиция отстреливала людей, которые выносили воду, подгузники и прочие жизненно необходимые ресурсы из магазинов, которые иначе бы выкинули из-за того, что наводнение сделало их непригодными для продаж.

Новый Орлеан не исключителен: каждый из нас может научиться кооперативному поведению, когда возникает необходимость или желание. Социологические исследования показали, что при природных бедствиях кооперация и солидарность среди людей усиливается, и обычные люди, а не правительства, добровольно выполняют большую часть спасательных работ и защищают друг друга во время кризиса[6].

Но разве люди не всегда были патриархальны?

Одной из старейших форм угнетения и иерархии является патриархат — разделение людей на две строгие гендерные роли и доминирование мужчин над женщинами. Но патриархат не естественен и не универсален. Многие сообщества имели больше двух гендерных категорий и позволяли своим членам менять гендер. Некоторые даже создали уважаемые духовные роли для тех, кто не мог вписаться в один из основных гендеров. Большинство доисторических картин изображают людей неопределенного гендера или людей с непонятными, преувеличенными чертами мужского и женского. В таких обществах гендер был изменчив. В определенном смысле исторический переворот позволил сформироваться двум четким, доведенным до идеала гендерам, которые мы сегодня считаем естественными. Исключительно с физиологической точки зрения многие абсолютно здоровые люди рождаются одинаково похожими на мальчика и/или девочку (интерсексными), с мужскими и женскими физиологическими характеристиками, демонстрируя, что эти категории существуют на подвижной почве. Бессмысленно заставлять людей, не вписывающихся в одну категорию, чувствовать себя неестественно.