Анархизм

1) Для утвержденія анархизма необходимо осуществленіе нкоторыхъ реальныхъ предпосылокъ. Необходимо предварительно устранить т техническія препятствія, которыя мшаютъ соединенію людей и ихъ свободному коллективному творчеству.

Анархизмъ — невозможенъ въ такомъ обществ, которое неспособно обезпечить всмъ своимъ членамъ полное удовлетвореніе ихъ потребностей. Анархизмъ предполагаетъ многогранную личность съ многочисленными и разнообразными запросами. И техническая культура должна быть достаточно высокой, чтобы покрыть эти запросы.

При этомъ ничто такъ не враждебно духу подлиннаго анархизма, какъ «опрощеніе». Послднее предполагаетъ искусственный отборъ потребностей, съ весьма произвольнымъ дленіемъ ихъ на боле, мене важныя, безполезныя и т. д. Анархизмъ стремится обезпечить каждой личности maximum культурнаго развитія, а потому онъ долженъ идти не черезъ отказъ отъ культуры, а черезъ преодолніе культуры. Первое искусственно суживаетъ творческіе горизонты личности, второе сообщаетъ ей предльную полноту бытія въ двойномъ процесс разрушенія и созиданія.

Такимъ-образомъ, анархизмъ для осуществленія своего прежде всего требуетъ нкоторой реальной обстановки.

«Этическая система не создается философской мыслью изъ себя самой» — пишетъ Б. А. Кистяковскій въ своемъ изслдованіи: «Соціальныя науки и право» — и слова его могутъ быть всецло отнесены и къ анархизму, какъ извстной совокупности соціально-моральныхъ утвержденій. «Какъ бы ни былъ геніаленъ тотъ философъ, который поставилъ бы себ такую задачу, онъ не смогъ бы ее выполнить. Ибо этическая система, подобно наук, творится всмъ человчествомъ въ его историческомъ развитіи..., она творится не только индивидуальными этическими дйствіями, но и путемъ созданія культурной общественности. Въ качеств предпосылки этической системы необходима сложная экономическая жизнь съ вполн развитой промышленной техникой, правильная соціальная организація съ соотвтственной соціальной техникой» и т. д. и т. д.

2) Во-вторыхъ, утвержденіе анархизма необходимо предполагаетъ соотвтствующую подготовку и самого человка.

Человкъ, какъ мы его знаемъ въ исторіи и знаемъ сейчасъ, реальный, живой человкъ, со всми взлетами его и паденіями, соединяющій въ своемъ характере — цломудріе и жажду наслажденій, гордость и самоотреченіе, страсть къ господству и похоть пресмыкательства — далекъ подлинной анархической свобод.

Напомнимъ, не утратившую еще и сейчасъ значенія, характеристику «человка», принадлежащую Бакунину: «Созерцаемое съ точки зрнія земного, т.-е. реальнаго, а не фиктивнаго существованія, огромное большинство людей представляетъ зрлище такого униженія, такой бдности подвиговъ воли и ума, что надо обладать дйствительно большой способностью къ самообману, чтобы отыскать въ нихъ безсмертную душу и проблескъ свободной воли. Они являютъ себя намъ существами, всецло и фатально обусловленными: обусловленными прежде всего вншней природой, характеромъ почвы и всми матеріальными условіями своего существованія, обусловленными безчисленными отношеніями политическими, религіозными и соціальными, обусловленными обычаями, привычками, законами, цлымъ міромъ предразсудковъ и мыслей, медленно скопленныхъ предыдущими вками, и которые они получаютъ, рождаясь среди общества, коего они никогда не являются творцами, но, напротивъ того, сперва произведеніями, а потомъ инструментами. На тысячу людей можно найти разв одного, о которомъ можно бы сказать, съ точки зрнія относительной, а не абсолютной, что онъ желаетъ и думаетъ самъ отъ себя. Огромное существо человческихъ индивидуумовъ, не только среди невжественныхъ массъ, но и среди цивилизованныхъ и привиллегированныхъ классовъ, желаютъ и думаютъ только то, что свтъ вокругъ нихъ желаетъ и думаетъ; они полагаютъ, конечно, что желаютъ и мыслятъ сами по себ, но дйствительно они лишь рабски, рутинерски, съ совершенно незначущими и ничтожными измненіями, повторяютъ мысли и желанія другихъ. Это рабство, эта рутина, неисчерпаемые источники общихъ мстъ, это отсутствіе бунта въ вол и это отсутствіе иниціативы въ мысли индивидуумовъ являются главными причинами приводящей въ отчаяніе медленности историческаго развитія человчества». («Богъ и государство»).

Не будемъ говорить о тхъ, кто не понимаетъ вообще, что свобода и связанныя съ нею творческія потенціи и чувство моральнаго долга — имманентны человческой природ.

Оставимъ въ сторон всхъ, отстаивающихъ «дурную» свободу, т.-е. свободу только для себя съ беззастнчивымъ попираніемъ правъ другихъ.

Но въ самой совершенной человческой природ современности бьютъ еще глубокіе родники пресмыкательства.

Да! Современный человкъ — эгоистъ, скептикъ, бунтарь. Онъ громитъ авторитеты, низвергаетъ кумиры, опрокидываетъ власть. Вс эти разнородные и разнокачественные элементы свободолюбія живутъ въ немъ, какъ жили и раньше. Свидтельство — его сложная и пестрая исторія.

Но, разрушая и ломая, разв современный человкъ не творитъ себ сейчасъ же на мст поверженныхъ кумировъ новыхъ и служитъ имъ, то съ повадкой лукаваго раба, то съ усердіемъ влюбленнаго фанатика?