Анархизм и другие препятствия для анархии

Невидимость маргинален не обязательно означает бессилие. Плакатные кампании могут иметь эффект — независимо от того, снизойдут ли газеты до упоминания своих конкурентов. В ряде мест «плакатчики» произвели настоящий скандал. Так, в Шеридане, штат Вайоминг, Джерри Рейт так заклеил Мейн-стрит своими маргинальными плакатами, что полиция устроила специальную засаду возле ксероксной лавки, чтобы вычислить его и вынести предупреждение. Позже я был у него в гостях и повторил подвиг — за что Рейту достался визит от полиции и статья па первой странице газеты, правда, без упоминания имени. Я к тому времени уже благополучно смылся и с удовольствием напечатал в той же газете письмо (разумеется, анонимное), где взял ответственность на себя и вдоволь посмеялся над полицией.

За время моего плакатного проекта «Последний Интернационал» (1977–1983) я развесил, должно быть, десятки тысяч афиш. В Джанкшн-Сити, штат Канзас, «мультинационалиста» Гаррета МайклаО'Хару поймали, когда тот заклеивал постерами ветровые стекла запаркованных автомобилей, и полиция устроила ему допрос по обвинению в «измене», поскольку листовки были (или казались) «коммунистического толка». Интернационал маргиналов вступил в бой по методу Международной Амнистии, завалив местную газету письмами в защиту анархии и против полиции (некоторые письма были напечатаны). Дело закрыли.

«Игра в Фолвела», привлекшая внимание масс-медиа, началась, как маргинальная шутка. Бессчетные фэнзины опубликовали подробные инструкции, как тратить деньги Морального Большинства: звонить на их бесплатный номер и вешать трубку или, лучше того, регистрироваться как партнер по вере и получить бесплатную Фолвеловскую Библию. Потом Игру поддержали некоторые газеты для гомосексуалистов, и Джерри Фолвел направил свою гневную отповедь именно против них. Даже если бы они отказались от проекта, субподполье — над которым Фолвел возвышается, не замечая его, как господа динозавры над первыми млекопитающими — продолжило бы Игру. Но Игра окончена: маргиналы выиграли. Моральное Большинство Фолвела теперь имеет телефон, не внесенный в телефонную книгу; получив больше миллиона враждебных звонков и заплатив за каждый как минимум доллар, оно даже сменило имя. В моей Фолвеловской Библии есть похожая история — история Давида и Голиафа.

Введенный мной ярлык «маргиналы» вызывает вопрос, на который давно пора было ответить: кто,

в конце концов, эти люди? Образ, связанный с термином «маргинал» — бродяга, люмпен-пролетарий, — для многих из них адекватен, но с тех пор, как Маркс придумал эту уничижительную формулу, много воды утекло. Некоторые из самых молодых маргиналов — студенты или школьники, живущие дома с родителями, хотя кто-то и беспризорник. Экономическая элита — мелкие независимые бизнесмены вроде Майкла Хоя, издателя «Лумпаникс». Очень многие работают мелкими клерками, часто временно, то и дело меняя место работы, чтобы получить достаточно свободного времени на жизнь — хотя бы и ценой хронической бедности. Кто-то — бывший адвокат, ученый или риэлтер (как Эрнест Манн из «Маленького свободного издательства»). Кое-кому удается выторговать себе пенсию по инвалидности. Все эти самые разные судьбы роднит отвращение к пожизненной постоянной работе на любое начальство. Безработные магазинные воришки и бизнесмены-издатели объединены отвращением — не обязательно к производительной деятельности как таковой — но, неизменно, к постоянной работе на полную ставку, которая не оставляет им времени применять собственные способности и энергию.

Нарождающаяся, конечно, не популярность, но хотя бы заметность, бывает, вызывает упреки со стороны фанатиков ксерокса, которые не доверяют печатному слову. Они боятся, что, фиксируя текст на физическом объекте, издание разделяет читателя и писателя, хотя оба, наоборот, хотели бы найти между собой общее. Даже если не верить, что в типографском издании содержание маргинальных текстов неизбежно фальсифицируется, освещение в прессе зачастую его тривиализует. Пример — Слух-по-ЗвонкуЗака Реплики. Зак с друзьями основал ежедневный телефонный аудиотаблоид, несущий абсурдные новости из альтернативной кэролловско-кафкианской вселенной, где существуют Якокка Хомейни, ресторан «ChezGuevarra» в Беркли, Трехсторонний фонд секулярного гуманизма, и много что еще. Газетные статьи (и даже заметка в «Ю-Эс-Эй тудэй») выхолостили всю серьезность этого сатирического проекта и заменили ее на сусальные «человеческие» истории про Реплику — потому только, что у него парализованы конечности.

Джерри Рейт (1959–1984) — не вполне типичный маргинал, поскольку такового в природе нет, но в каком-то смысле он — квинтэссенция маргинальной культуры. Рейт вырос на ферме в штате Коннектикут. В подростковом возрасте его положили в психбольницу, не знаю, за что, и он так никогда от этого до конца не оправился. Почти сразу он стал анархистом в духе Бакунина и Кропоткина и попал под арест во время антивоенного протеста в Сибруке, штат Нью-Гэмпшир.