Анархизм и другие препятствия для анархии

Левое антивоенное движение конца 70-х не могло удовлетворить его страсть к свободе – и под влиянием популярных пересказов экономистов австрийской школы, Фридриха Хайека и Людвига фон Мизеса, которые, казалось, рисовали самоуправляемую рыночную систему социальной свободы. Рейт стал (рыночным) либертарианцем. За многие годы изучения и восприятия других, авангардных, идей – дада, сюрреализма, ситуационизма – он так и не оборвал полностью нити, связывавшие его с либертарианством. В момент смерти он был, кстати, редактором газеты крошечной Либертарианской партии Вайоминга, хотя и объявил, что прекращает участие в ее деятельности (в основном предвыборной).

Рейт уехал на Запад, чтобы учиться в университете (который так и не закончил), и последние шесть лет жизни провел в городе Шеридан, штат Вайоминг – второй по величине город в штате, но с населением в 18 тысяч человек, отнюдь не мегаполис. Рейт работал клерком в мотеле в ночную смену и видел не тот мир, что его соседи. Они его все равно любили – несмотря на идеи, которые на любой из стадий его быстрого интеллектуального роста были равно необычны. Примерно в 1981 году он начал рассылать пробные письма по почте и нашел братьев по духу. Его небольшая зарплата уходила на марки, книги, журнальные подписки и копировальные услуги (ну, и, если честно, на водку и метедрин). В те годы он жил в клоповнике для амбулаторных пациентов ветеранского госпиталя, с которыми подружился (например, читал им вслух «Дон-Кихота»). Какое-то время он играл с единственной, быстро распавшейся, шериданской рок-группой – но гораздо больше времени проводил с теми левыми и либертарианцами, кого можно было найти в городе. С одним из либертарианцев – с тем, кто позже под именем «Сун-цзы» участвовал в книге Рейта «Нейтронная пушка», – он начал осуществлять первый свой самостоятельный политический проект: Миссию Слова Правды.

Объединенные менкеновской ненавистью к деревенским приличиям, они вдвоем написали серию маленьких памфлетов, в которых, приняв Библию абсолютно всерьез, доказали, что на вопросы вроде «Повелел ли Бог устроить Холокост» и «Стоял ли Сатана за Американской революцией» надо отвечать «да». Собственно текст писал Сун-цзы, сын проповедника, но Рейту, ответственному за переписку, пришлось за все отвечать – как только правоверные начали присылать жалобы. Кажется, они перестарались – по слухам, памфлет про Холокост перепечатала неонацистская группа где-то в Джорджии. Та, кто на это пожаловался – подросток-панк по имени КарлиСоммерстейн, – в конце концов сама приняла участие в «Нейтронной пушке», так что последними посмеялись отнюдь не нацисты. Но суть в том, что с самого первого дня Джерри Рейт играл с огнем.

Скоро Рейт уже писал все и всем – плакаты, сотни писем, политические трактаты, беллетристику, притчи, темные тексты в духе Берроуза, рецензии на книги, даже стихи. Сначала письма, потом статьи и истории шли в АРА, фэнзины, в те неортодоксальные, не боящиеся оскорблений дикие края анархистского и либертарианского движения, которым он отдал так много сил, включая их в общий антиавторитарный диалог. С удивительным успехом Рейт протаскивал свои идеи в местные ежедневные газеты, пользуясь их терпимостью к индивидуалисту-эксцентрику с Дикого Запада – которым он, разумеется, и был. Полиция, однако, оказалась не так восприимчива к его проекту по заклеиванию Мейн-стрит, а один раз его даже арестовали – за то, что он кидал снежки в местный филиал закусочной «Дайри-Квин». Агенты в штатском, следящие за организованным Либертарианской партией антиналоговым пикетом 15 апреля, вызывали в нем параноидальный страх – хотя и не такой силы, как когда он стал жаловаться, что начальник практикует на нем «масонские техники управления мозгами»!

Психи – это увлечение на любителя, которое разделяют немногие; но если Рейт и другие маргиналы – в какой-то степени сумасшедшие, то в любом случае они не только сумасшедшие. Честность и быстро развивающиеся литературные способности Рейта обеспечили ему центральное место в том трансконтинентальном почтовом салоне, где в начале 80-х собрались неприкаянные поэты, художники и радикалы квазилевого толка. Читая запоем все подряд, Рейт стал учителем: политиканам он впаривалМисиму и Пинчона, правым либертарианцам – рабочие советы, широкой публике – неуважение к религии. Не все соединения оказались удачными – но бытовая мудрость выглядела настолько очевидно бредово, что Рейту приходилось собирать куски для головоломки отовсюду, из всех других мест. Вот к чему всё свелось. Как дело свободы, важное (в любой из многих известных Рейту формулировок) лишь для немногих, может победить, не будучи насаждаемым просвещенной элитой и тем самым обращая собственную победу в поражение?