Анархизм и другие препятствия для анархии

Итак, мы находим в маргинальных периодических изданиях нынешнего findesiecle эксцентрика, который бегает за бабочками с ружьем на слонов. Но редко-редко он трогательно останавливается, чтобы рассмотреть восхищенно – и порой даже оставить нетронутыми – крылья подружки-крапивницы или расфранченного адмирала.

Доктор Кирби Олсон

РЕЦЕНЗИЯ НА КОНАНА

Мы пошли посмотреть «Конана-варвара» на дешевый дневной сеанс; народу было полно. Картина, без сомнения, вдохновит критиков на водопады снисхождения, не то чтобы совсем незаслуженного, но мне она понравилась больше, чем любая рецензия, которую у вас есть шанс прочитать (включая эту). Позвольте мне объяснить всезнайкам несколько моментов.

Рецензент в херстовском журнале называл Конана «героем из комикса», но это описание обманчиво и всего лишь показывает пределы эрудиции автора. Грамотеи никогда не замечают поп-культуру до тех пор, пока она не умерла или не находится при смерти (зачастую ими же и убитая) – неважно, имеем ли мы в виду елизаветинскую драму или панк-рок. То же самое произошло с массовой беллетристикой 1920-х и 1930-х годов. С некоторым опозданием профессора литературы все же выделили скромное место в своем мавзолее фантасту и автору романов ужасов Г.П. Лавкрафту – наверное, потому, что его последователи ни гроша не стоят. Но друга Лавкрафта Роберта Е. Говарда они игнорируют, несмотря на безупречную репутацию его предшественников вроде Уильяма Морриса и лорда Дансени. Тем не менее, именно Говард создал целый вид «героической фэнтези» – «меч-и-магия», который многие до сих пор с успехом практикуют (Фриц Лейбер, Майкл Муркок, Джек Вэнс); а сотворенный ГовардомКонан – это архетип, который, скорее всего, проживет в массовом сознании не меньше, чем Шерлок Холмс или Франкенштейн.

Как рассказчик Говард, по крайней мере, не хуже Лавкрафта, скорее всего, лучше. Однако его лучшие тексты отличает героический фатализм – совершенно обнаженный, безжалостный и неромантичный.

В отличие от своих слабых продолжателей – Л. Спраг де Кампа и Лин Картер – Говард в «мече-и-магии» делал упор на меч; про магию вспоминать сейчас стыдно, она превратилась в заповедник для невежд вроде Картер и лесбийских доктринерок вроде Элизабет Линн (единственное важное исключение – неподражаемый Джек Вэнс).

Говард одержим насилием – бессмысленным, но настоящим «экстремальным опытом» в мире, лишенном подлинных приключений; и это, несмотря на то, что события происходят до разрушения Атлантиды, на удивление «современно». В целом картина верно передает говардовский оригинал, но до определенной точки. Кровь и кишки вполне удовлетворят тех, кто (как я) подобные вещи любит. Как сказал КрисЭсти, перед нами «нарезка» во всех смыслах. На самом деле, количество отрезанных конечностей минимально – по сравнению с самими рассказами Говарда или, если на то пошло, с большинством фильмов Пекинпа, самурайских лент или современных ужастиков. (Тем не менее, их хватило на то, чтобы сделать сюжет «непонятным» для полного снобизма, но ах-какого-чувствительного рецензента из «Сан-Франциско бэйгардиан» – сюжет, за которым с легкостью проследит ребенок восьми лет.) Фильм, в сущности – история о том, как Конан мстит колдуну, заключившему его в рабство и стершему с лица земли его клан. Арнольд Шварценеггер играет Конана не хуже, чем нужно (нужно немногое). Джеймс Эрл Джонс с привычным апломбом вновь показывает нам ДартаВейдера – в этот раз под маской извечного врага Конана, тысячелетнего змеечеловека, похожего на Джима Джонса. Не обошлось без фальшивых нот: неуместные коллоквиализмы, драка с демонами, похожих на Гамби, покрашенных аэрозольной краской, несколько сцен, слишком очевидно сворованных из «Семи самураев», «Звездных войн» и даже «Пылающего седла». В этом нет ничего страшного-история рассказана вполне увлекательно. Зачем ждать 20 лет, пока критики позволят вам посмотреть фильм категории В, если можно опередить толпу и посмотреть его прямо сейчас?

Настоящий недостаток картины – о котором вы, однако, никогда не узнаете из обычных рецензий в корпоративных/«альтернативных» медиа – это то, что сама фигура Конана упрощена. До определенной степени он совершенно верно изображен как личность свирепая, но невинная, неприрученная, но и неиспорченная, аморальный тип, но не злодей (в ответ на предложенный амулет против зла он ухмыляется:«Я сам зло»). Но он, несмотря на производимые по ходу дела кражи, дебоши и святотатства, в слишком большой степени – жертва, мстящая за зло. фильм будут сравнивать со «Звездными войнами» – что неверно, потому что Конан воюет исключительно за себя и абсолютно чужд антисептическому высокотехнологичному бюрократическому морализму лент Лукаса, этого разогрева для Третьей мировой войны – а все потому, что в нем недостаточно ясно раскрыт Конан, грубый, но жизнелюбивый авантюрист.