Эмма Гольдман

Анархизм. Сочинения одного из лидеров мирового анархического движения начала XX века

EMMA GOLDMAN

ANARCHISM AND OTHER ESSAYS

Биографический очерк

Пропаганда не «ремесло», как считают некоторые, никто не будет заниматься «ремеслом», требующим рабского труда и смерти в нищете. Мотивы каждого, занимающегося подобным делом, должны отличаться от мотивов ремесла, быть глубже гордыни и сильнее материальной заинтересованности.

Джордж Джейкоб Холиоук

Среди знаменитых мужчин и женщин американской общественной жизни мало кого упоминают чаще Эммы Гольдман. И все же настоящая Эмма Гольдман практически неизвестна. Падкая на сенсации пресса окружила ее имя таким большим количеством лжи и клеветы, что кажется едва ли не чудом, что, несмотря на эту паутину наветов, правда прорывается и начинает проявляться лучшее понимание этой настолько оклеветанной идеалистки. Мало утешения в том факте, что почти каждому представителю новой идеи приходилось бороться и страдать в одинаково трудных условиях. Путь пропагандиста социальной справедливости усеян терниями. Силы тьмы и несправедливости прикладывают все старания, чтобы луч солнца не проник в его безрадостную жизнь. Более того, даже его товарищи по борьбе – в действительности слишком часто его ближайшие друзья – проявляют мало понимания личности первопроходца. Зависть, порой перерастающая в ненависть, тщеславие и ревность, преграждают ему путь и наполняют его сердце печалью. Требуется непреклонная воля и огромный энтузиазм, чтобы не потерять в таких условиях всякой веры в Дело. Представитель революционной идеи стоит между двух огней: с одной стороны, преследование наличествующих властей, возлагающих на него ответственность за все действия, вытекающие из социальных условий, а с другой стороны, непонимание, демонстрируемое его собственными последователями, которые часто оценивают всю его деятельность с узкой точки зрения. Так случается, что агитатор стоит совершенно один среди окружавшей его толпы. Даже его ближайшие друзья редко понимают, насколько одиноким и покинутым он себя чувствует. В этом трагедия человека, пользующегося вниманием общественности.

Туман, которым так долго было окутано имя Эммы Гольдман, постепенно начинает рассеиваться. Ее энергия в популяризации такой непопулярной идеи, как анархизм, ее глубокая серьезность, ее мужество и таланты вызывают все большее понимание и восхищение.

Заслуги революционных изгнанников в деле американского интеллектуального роста никогда не были полностью оценены. Посеянное ими семя, пусть в ту пору и малопонятное, принесло богатый урожай. Они во все эпохи несли знамя свободы, оплодотворяя тем самым общественную жизненную силу страны. Однако очень немногим удалось сохранить свое европейское образование и культуру и в то же время ассимилироваться с американской жизнью. Среднестатистическому человеку трудно составить адекватное представление о том, сколько силы, энергии и упорства необходимо для усвоения незнакомого языка, привычек и обычаев новой страны без потери собственной личности.

Эмма Гольдман – одна из немногих, кто, полностью сохранив свою индивидуальность, стала важным фактором общественной и интеллектуальной атмосферы Америки. Жизнь ее богата красками, полна перемен и разнообразия. Она поднялась на самые вершины и также вкусила плоды горького отчаяния изнанки жизни.

Эмма Гольдман родилась в еврейской семье 27 июня 1869 года в Ковенской губернии. Наверняка родителям и в голову не приходило, какое уникальное положение когда-нибудь займет их ребенок. Как и все консервативные родители, они нисколько не сомневались, что их дочь выйдет замуж за добропорядочного гражданина, родит ему детей и доживет до конца своих дней в окружении стайки внуков доброй, религиозной женщиной. Как и большинство отцов и матерей, они и не подозревали, какой странный, страстный дух овладеет душой их ребенка и вознесет ее на высоты, которые разделяют поколения в вечной борьбе. Они жили в той стране и в то время, когда антагонизму между отцами и детьми суждено было обрести свое самое острое выражение непримиримой вражды. В этой чудовищной борьбе отцов и сыновей – и особенно родителей и дочерей – не могло быть ни компромисса, ни малейшей уступки, ни перемирия. Дух свободы, прогресса, идеализм, не знающий ограничений и не признающий препятствий, гнал молодое поколение из родительского дома, от домашнего очага. Как когда-то этот самый дух изгнал революционера – возбудителя недовольства Иисуса и оттолкнул его от родных традиций.