Анатомия измены. Истоки антимонархического заговора

— Я принял решение отречься от Престола. До трех часов сегодняшнего дня Я думал, что могу отречься в пользу сына Алексея... Но к этому времени Я переменил решение в пользу брата Михаила... Надеюсь, вы поймете чувства отца...

Последнюю фразу Он сказал тише... Через некоторое время Государь вошел снова, Он протянул Гучкову бумагу, сказав:

— Вот текст...

...И так почувствовалось, что Он так же, как и мы, а может быть гораздо больше, любит Россию..."^{411}

Какой все же омерзительный был этот "брат" Рузский, как угодливо, низко шептал он такому же, как и он, предателю! Шульгин, человек без больших этических начал, и тот заметил, как царственно спокойно, с каким достоинством держался Император среди этой кучки предателей — Гучкова, который годами расшатывал устои русской государственности, масона с долголетним стажем; Рузского, которого Государь до смерти не простил за его наглое поведение при вымогании отречения и самого Шульгина, достойного только презрения...

Позже Государь еще писал о каких-то назначениях... Николая Николаевича, Корнилова, Львова...

"...Государь писал у другого столика и спросил:

— Кого вы думаете?

Мы сказали:

— Князя Львова...

Государь сказал как-то особой интонацией — я не могу этого передать:

— Ах, Львов? Хорошо — Львова..."^{412}

Государь видел, что Россия попала в руки никчемных, негодных людей, которые приведут ее к гибели. Так это и вышло. Еще при его жизни, вернее — том крестном пути, который начался после его отречения. По этому крестному пути пошла вместе с Государем и Россия.

Акт об отречении Императора Николая II-го гласил:

"В дни великой борьбы с внешним фагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить фага.

В эти решительные дни в жизни России, почли МЫ долгам совести облегчить народу НАШЕМУ тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственною Думою признали МЫ за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с Себя Верховную власть.

Не желая расстаться с любимым сыном НАШИМ, МЫ передаем наследие НАШЕ брату НАШЕМУ Великому Князю МИХАИЛУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ и благословляем Его на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем брату НАШЕМУ править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу.

Во имя горячо любимой родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед Ним повиновением ЦАРЮ в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ЕМУ, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России!

Николай 2 марта 15 часов 1917 г.

Министр Императорского Двора

генерал-адъютант граф Фредерикс ".^{413}