Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу

И. В. Сталин умер в 1953 г. Три года спустя руководство КПСС развернуло на XX съезде КПСС широкую кампанию против Сталина, а через восемь лет, на XXII съезде КПСС, оно вновь развернуло широкую кампанию против Сталина, причём вынесло его тело из Мавзолея и предало сожжению (подчеркнем — не перезахоронению!.. — А. Ч.)… Ревизионистская линия руководства КПСС берёт своё начало именно с XX съезда КПСС, а на XXII съезде КПСС она оформилась в законченную систему…» (см., напр.: «Жэньминь жибао». Пекин, 13 сентября 1963 г. (русский выпуск); «Новый Китай». Пекин, 1963, № 9).

Очередная китайская делегация, прибывшая на переговоры с Хрущевым для урегулирования разногласий в канун ХХII съезда КПСС (октябрь 1961 г.), где было решено вынести тело Сталина из Мавзолея, предложила советской стороне передать китайской компартии саркофаг с останками Сталина для его установки в мавзолее в Пекине. Причем КНР предлагала сделать это не бесплатно. К такому предложению официально присоединилась Албания. Идею поддержали, хотя и не публично, руководители Румынии, Северной Кореи и Северного Вьетнама — Георге Георгиу-Деж, Ким Ир Сен и Хо Ши Мин. Поддержал их и Эрнесто Че Гевара.

Но раздраженный Хрущев ответил всем им: «Неужели вам нужна эта дохлая кляча? Ну, и берите её!». Однако Хрущева удалось отговорить от этого шага его «соратникам» (см., напр.: Ходжа Э. Рядом со Сталиным. Тирана, 1983 (рус. яз.); «Памяти Сталина». Пекин-Тирана-Пхеньян, 1969 (рус. яз).

Ну, а в качестве наиболее «предметного» эпилога приведу весьма примечательную заключительную часть последней беседы Мао Цзэдуна с Хрущевым, посетившим (вместе с Булганиным) Пекин в августе 1958 г. Данный текст наилучшим образом разъясняет суть отношения к Сталину в КНР:

«…Решение ХХ съезда относительно культа Сталина вряд ли было объективно и обоснованно, — начал Мао.

Хрущев отчеканил: — Решение это не вызывает сомнений ни в нашей партии, ни в народе.

— Вы, естественно, вправе решать сами ваши внутренние вопросы. Но Сталин, его роль как идеолога, вождя мирового революционного движения, в том числе китайского, как одного из руководителей антифашистской коалиции, — такие проблемы следует решать с учетом международной взаимосвязи, а не односторонне. Даже Чан Кайши на Тайване удивлён столь неуважительным отношением в СССР к Сталину со стороны его же соратников, — настаивал Мао.

— Сталин и сталинизм — явление, прежде всего, национальное. Поэтому именно мы вправе были выносить своё решение, и мы его вынесли, — «парировал» Хрущев.

Мао Цзэдун углублял полемику:

— Решение вынесли, но одностороннее по существу и самому подходу. Решали так, будто это — явление только местного значения, дело одной партии и страны.

— Именно мы, — заявил Хрущев, — советские коммунисты, должны были дать культу Сталина правильную оценку, осознать последствия той «эйфории» и ее результаты. Чтобы всего этого не повторять.

Мао «наступал»:

— Но не слишком ли поспешно и субъективно были принято решение об осуждении Сталина? Ведь ему принадлежит огромный вклад в коммунистическое и национально-освободительное движение во многих странах, в том числе в Китае. Разве допустимо все это отрицать или преуменьшать?

— Вы говорите об огромном вкладе Сталина, но забываете его ошибки, произвол, массовые жертвы, миллионы загубленных жизней.

— Не об этом речь. Кто во всём этом повинен — Сталин или не только он один — Вам лучше знать, Никита Сергеевич. Имя Сталина глубоко почитаемо во многих странах, он служил образцом убежденного революционера. Мы верили в него, в его учение, его опыт. И теперь все это перечеркивается. Мы рискуем потерять авторитет коммунистов, потерять веру.

— Веру, говорите? А разве не было это заблуждением, обманом, гипнозом? Мы обязаны были обнажить ложь, раскрыть правду. Что мы и сделали.

— Но Вашим решением осуждаются не только промахи и ошибки — кто от них застрахован? Вы, прежде никогда не возражавшие Сталину, ныне подвергли осуждению всё, что связано с именем Сталина и даже с самим его обликом!

— Мы сказали правду!

Мао Цзэдун подытожил: — Решение ХХ съезда крайне осложняет обстановку. Поэтому нельзя рассчитывать на нормальные отношения между нашими партиями!» (подробнее см., напр.: «Проблемы Дальнего Востока». М., 1990. № 1. С.124).