Анатомия преступлений. ЦРУ против молодежи

«Группа задач», «групо де тареас» — это особые поручения. В зависимости от проводимой операции в нее могло входить от 4 до 20 человек. Конечно, все военные. Но на задание обязательно переодевались в штатское, оставляли документы. Для чего? Чтобы враг не смог нас опознать. Выезжали по спискам, которые получали от офицеров. Как мы действовали? Звонил в дверь, если сразу не открывали, дверь выламывалась. Обычно забирали всех, кто находился в квартире. Если замечали что-нибудь подозрительное, стреляли без предупреждения. На это нам было дано особое разрешение. Обычно стрельба была для острастки, но пуля — она не разбирает. Иногда это кончалось парочкой-другой лишних трупов. Часто случалось, что вместо одного парня, которого нужно было забрать, там оказывалась целая компания. Ну, если дорогой выяснялось, что остальные тут ни при чем, мы их где-нибудь высаживали, а сами ехали дальше. Но как узнать, при чем они или ни при чем? Если они к нему пришли, значит, возможно, это такие же, как он, только мы о них не знаем. Поэтому обычно прихватывали всех. А места, куда их свозили, назывались «отсосниками». Полиция предупреждалась, что в таком-то секторе проводится операция, и не показывала носа.

Из свидетельства унтер-офицера Вильяра

Разыскать Лилиану Мабпни, о которой говорил Патрясио, оказалось непросто. Власти закрыли половину факультетов, объявив их «рассадниками экстремизма», уволили многих преподавателей, в числе которых оказалась и Лилиана. Окольными путями Эдит все же сумела влясннть, что опальная преподавательница работает советником по юридическим вопросам в Комиссии по правам человека. Не очень хотелось там появляться. Если дело обстоит так, как говорил Патрисио, то комиссия, куда сейчас больше всего обращаются за помощью родственники «исчезнувших», должна находиться под при-стальпым наблюдением властей. Поэтому решили по вечерам дежурить у входа в здание на проспекте Кальяо, 569, где размещалась комиссия. Посетителей там принимали до девяти, когда другие учреждения давно кончали работу. Значит, рано или поздпо они должны были увидеть Лилиану.

К концу недели им повезло. Устало спускавшаяся по истертым ступеням у бокового входа Лилиана сама заметила Эдит, занимавшуюся когда-то у нее в семинаре, и приветливо помахала ей рукой. В свое время в красавицу преподавательницу были влюблены все студенты, и не только ребята, но и девушки. Впрочем, любили ее не только и не столько за красоту, а за честность, принципиальность, за непримиримое отношение к любой несправедливости. Лилиана не принадлежала ни к какой организации, и когда ее спрашивали, почему она не вступает в Федерацию, смеясь, отвечала: «Что вы, ребята, я уже стара для таких дел. Хватит мне и того, что от вас на факультете достается». Хотя было ей, наверное, чуть больше тридцати, а на вид и того меньше.

…Эдит остановила «фольксваген» в конце проспекта и выключила мотор.

— Простите, бензин сейчас кусается, а в пять минут всего не расскажешь, — немного робея, начала она.

— Ничего, можете не торопиться, мне спешить некуда, — ободряюще улыбнулась Лилиана.

Она внимательно выслушала ребят. Особенно ее заинтересовало то, что им удалось узнать о капитане.

— Да, похоже на почерк «группы задач». Причем таких групп очень много. Все они действуют нелегально. И не только в столице, а по всей стране. Кое-что мне уже ясно. Ваш капитан, например, очень похож на человека, о котором сообщили двое ребят из «Инженерного училища ВМФ». Они рассказывают страшные вещи о том, что у них происходит. Иногда вдруг прекращаются все занятия, и курсантов, да и большинство преподавателей отводят в склад-ангар. Там их запирают на несколько часов…