Анатомия страсти. Сериал, спасающий жизни. История создания самой продолжительной медицинской драмы на телевидении

О, помнят. Фанаты не только знают о мифологии сериала больше, чем актеры, – это регулярно признает в своем Twitter Помпео – они жаждут любой информации о сотрудниках клиники «Сиэтл Грейс». Опра Уинфри попыталась воспользоваться этой фанатской зависимостью, записав эпизод своего ток-шоу на съемочной площадке. В то же время несколько отраслевых изданий, в том числе Entertainment Weekly, выделили «Анатомии страсти» постоянную рубрику.

Эллен Помпео:

– Когда меня пригласили на шоу Опры, я подумала: «Вау, круто, это так здорово». Я почувствовала, что мне очень повезло. Все мы понимали, как трудно добиться такой возможности, – нужно, чтобы все звезды сошлись.

Майкл Осиелло (бывший колумнист EW):

– Сериал «Анатомия страсти» с самого начала обеспечил огромный трафик, поэтому получить сенсационный материал о нем имело смысл просто с точки зрения бизнеса.

Генри Голдблатт (бывший главный редактор EW):

– Этот сериал широко обсуждался. Для Entertainment Weekly было важно находиться в центре дискуссий.

Дженнифер Армстронг (бывший старший редактор EW):

– Вскоре мне стало казаться, что я постоянно летаю в Лос-Анджелес из Нью-Йорка, потому что сериал привлек огромное внимание. Я бывала там так часто, что в какой-то момент Патрик заявил мне нечто вроде: «Мне больше нечего сказать! Почему у тебя все еще есть вопросы?»

Может быть, потому что сама Раймс не всегда была откровенна. Было практически невозможно вытянуть что-либо из шоураннера, печально известной своей застенчивостью. Она с самого начала пыталась держать под замком спойлеры, распространяя памятку насчет того, что «болтун – находка для шпиона», и размещая фальшивые истории на стенах комнаты сценаристов. Она крайне осторожно давала интервью, к большому разочарованию любителей развлекательных журналов. В своей книге 2015 года Year of Yes/«Год согласия» Раймс признается: «Когда ко мне впервые обратился журналист, я объяснила ему и его команде, что главная причина нашей встречи – то, что мне никогда не приходилось заниматься рекламой. Все подумали, что это шутка, но я не шутила».

Стэйси МакКи:

– Шонда была очень осторожна с самого начала. Она тоже была новичком в этом процессе. После того как в прессу просочилась пара вещей, она подумала: «Если я буду говорить с кем-то о чем-либо, это обернется против меня. Лучше просто ничего не рассказывать». Думаю, она беспокоилась, что может непреднамеренно сообщить слишком много.

Шонда Раймс:

– Я всегда требовала от помощников, чтобы те держали язык за зубами. Именно по этой причине у нас в комнате сценаристов на стене висели фальшивые истории.

Дженнифер Армстронг:

– Шонда была милой, смешной, умной и похожей на Эллен в том смысле, что, я думаю, они обе понимали, что происходит и насколько это круто. А потом ситуация превратилась в «Давайте не будем все портить, сказав что-то не то репортеру». Я помню, что случился настоящий пик спойлеромании. Все хотели знать, что произойдет в сериале дальше, и Шонда была крайне не заинтересована в том, чтобы выдать хоть что-то из сценария. Мне казалось, что она всегда раздражалась, когда мы спрашивали об этом. Я не помню, говорила ли она на самом деле или просто подразумевала, но мне показалось, что ее особенно озадачило постоянное стремление людей узнать, что произойдет в том вымышленном мире, который возник в ее собственной голове.

Эрик Бакман:

– Такой точки зрения придерживалась не только Шонда. Все были обеспокоены спойлерами. Поэтому с того момента мы стали относиться к ним очень серьезно. Что интересно, еще до того, как сериал стал хитом. Шонда просто хотела проявить уважение. Какой бы большой ни была наша аудитория, мы должны были быть уверены, что им все понравится.

Стивен МакФерсон: