Анатомия убийства

Джейк Кроу, репортер Inyo Register: Мейсон закончил свое вступительное слово без пяти минут пять, и судья объявил перерыв в заседании до девяти утра следующего дня. Я пытался прислушаться, что говорят люди, покидая зал. Сторона Клео, ее родители, дядя и двоюродная сестра вели себя тихо и нейтрально. Сторона Бек, в большинстве своем, громко заявляли о том, насколько хорошо, по их мнению, выступил Мейсон.

Рубен Джефсон, второй адвокат защиты: После суда мы отправились в Маммот. Самсон и Джиллиан забронировали номера в отеле Westin, и мы встретились с ними в номере Аланы.

Алана Белкнап, адвокат защиты: Мне не нужно было смотреть новости или соцсети, чтобы увидеть реакцию на речь Мейсона. Он был силен по всем направлениям. Однако выступление перед пассивной аудиторией, когда никто не прерывает и не высказывает возражений, не приравнивается к способности допрашивать свидетелей. Но я предупредила Самсона и Джиллиан, что Мейсон будет хорош и в этом.

Самсон Гриффит: Я спросил: «Первый раунд в пользу обвинения?»

Алана ответила: «Прошла только половина первого раунда».

Я спросил: «У вас есть мысли, как противостоять «СпарсерРазоблачает»?

Алана Белкнап, адвокат защиты: Я сказала: «Разберемся, когда он будет в свидетельском кресле на перекрестном допросе».

Самсон Гриффит:

«Вы собираетесь уступить Мейсону в своем вступительном слове?»

Алана Белкнап, адвокат защиты: Я никогда ни в чем не уступаю. На самом деле, нам нужно просто сказать правду и позиционировать Клео как человека, который сам готов поведать обо всем, откровенно, от всего сердца.

Самсон прищурился и побледнел еще больше. «В каком смысле?»

Пришло время поговорить.

Рубен Джефсон, второй адвокат защиты: Мы с Аланой обсуждали это наедине. Есть ли риск? Да. Но еще более рискованным было бы построить наше вступление на предпосылке, которая, как известно, оказалась ложной.

Алана Белкнап, адвокат защиты: Защищаться с помощью правды – вот наша новая идея. Да, Клео отвезла Бек в горы и нашла отдаленное озеро, чтобы покататься на лодке. Не для того, чтобы сделать предложение и обручиться. Не для того, чтобы мягко подвести ее к разговору, что она хочет двигаться дальше без нее. Бек угрожала причинить Клео реальный вред. Это называется эмоциональным шантажом. Обвинение нарисовало Бек скромной, милой и застенчивой девушкой – так называемый «поздний цветок», спасающий котят. Но правда в том, что в какой-то момент она стала жестокой. Она угрожала Клео. «Оставайся со мной – или я причиню тебе боль». Это откровенный шантаж.

Самсон Гриффит: Я удивленно посмотрел на Алану. «Вы собираетесь сказать, что Бек получила по заслугам?»

Алана Белкнап, адвокат защиты: Послушайте, в этом деле две жертвы. Две молодые женщины, мучимые умирающей любовью, и одна из них отказывается отпускать. Бек угрожала уничтожить все, ради чего Клео так усердно работала, разрушить новые отношения Клео. И та справедливо боялась Бек. В отчаянии она сделала тот выбор, который сделала, чтобы сохранить свою репутацию и свою новую любовь.

Самсон Гриффит: «Я правильно понял, что вы хотите, чтобы Клео дала показания?» – спросил я, чувствуя, как мои брови ползут вверх.

Алана Белкнап, адвокат защиты:

Кто лучше Клео расскажет ее историю? Безусловно, существует «Пятая поправка», право не свидетельствовать против себя. И у меня были случаи, когда я ни при каких обстоятельствах не вызвала бы своего клиента в суд. Но в этом случае Клео была единственным свидетелем всех эмоциональных нюансов, серых зон любви, страсти и близости – и только она может достоверно передать свои переживания в тот момент.

Джиллиан Гриффит: Мой отец не проникся. Он считал, что менять стратегию в последнюю минуту слишком рискованно. Он хотел, чтобы Алана передумала.

Самсон Гриффит: До вступительного заявления защиты оставалось примерно двенадцать часов, а она собиралась перейти к совершенно новой стратегии. Мои активы, репутация моей семьи, будущее моей двадцатипятилетней племянницы – все это поставлено на карту.

Рубен Джефсон, второй адвокат защиты: Они обсуждали это снова и снова, ситуация накалялась. Наконец Алана сказала: «Либо вы позволите мне сделать мою работу и самой решить, как лучше всего добиться оправдательного приговора, либо я ухожу».

Глаза Самсона полезли из орбит: «Вы не можете сейчас уйти, уже слишком поздно, это было бы юридической халатностью».

Алана молча подняла трубку и начала заказывать билет на следующий рейс из аэропорта Маммота.