Анчутка

Она быстро зашла в дом и через несколько минут вынесла какой-то сверток.

-На вот лаврушку пожуй и тут немного чая, весь запах изничтожит. Иди домой смело, да детям в лицо смотри не дыши, а сразу спать. Вот тебе весь мой последний сказ. А пока мы с тобой в контрах, так как подруге обиду нанес невосполнимую.

-Ну ладно... Контра, так контра... Видать не ко двору сегодня пришелся. Пойду уж, никому не нужный.

-Ты еще заплачь...! Я тебе не мамка и не жена, чоб сопли твои здесь вытирать. Чоб домой шел! Понял...? Я проверю.

Анчутка проводив Виктора взглядом, хотела уже было идти в дом, но увидела, как ней направляется Аленка, которая на каникулах разносила почту.

-Вот тебе и знак... Видать к пенсии.- не скрывая радости, сделала свой вывод Гоголь, спеша на встречу своему счастью.

-Ой..., тетя Аня, а я уж к вам второй раз иду. Пенсия и письмо вам, радуйтесь.- махая конвертом в руках, заразительно смеялась Аленка.

-Да ты моя дорогая...! Да ты моя золотая...! Вот обрадовала, так обрадовала. Пойдем ко мне на лавочку, там и отдашь.

- А танцевать будете? Ведь новости хорошие несу.

-Тебе как вальс, гопак, али танго?

-Гопак!- крикнула довольная Аленка.

Анчутка не долго думая стала хлопать в ладоши одновременно, в припрыжку, что-то выписывала ногами, тем самым очень радуя почтальоншу.

-Ладно..., хватит, а то голова у вас заболит. Вы лучше присаживайтесь, пока я вам денежки отсчитаю.

-Отсчитай..., отсчитай..., цветочек ты наш душистый! Только себя не обмани.- приговаривала танцорка, внимательно вглядываясь в почтальонскую сумку.

-Ну вот..., все правильно. Теперь кушайте, не в чем себе не отказывайте. А на сладкое письмецо, чтоб поговорить с кем было.

-Письмецо...,- протягивая руки, протяжно произнесла Анчутка.- И кому-же я нынче так понадобилась, чо письма решили отписать?

-Тетя Аня, с тобой все в порядке? Ты такая напуганная, будто оно из милиции.

-Ежели бы из милиции, то сердце не так бы щемило. Подумай... А вдруг он...? А вдруг не забыл...?

-Да кто он...? Кто не забыл?

-Ладно, детка, ступай... Мала еще... Тут надоть к Марфе бежать,- не сказав Аленке до свидания, Анчутка быстрым шагом направилась к дому Шабалкиных.

Не встретив возле дома никого, Анчутка настойчиво постучалась в дверь.

-Кто там еще? Заходите..., открыто.

-Марфа,- тихо позвала Анчутка,- выдь на минутку, дело есть.

-Лихоманка тебя забери, опять явилась,- нехотя вставая с кровати прошептала хозяйка, чтоб не разбудить спящего на лавке Федота,- ты все грамульки ходишь, собираешь и покоя людей лишаешь?

-Ты погоди, не зуди, ты лучше помоги мне, а то паралич меня разобьет,- чуть не плача умоляла непрошеная гостья.- На вот глянь, чо пришло мне с почтой. А за молоко, вот, тебе деньги.

-Денег не возьму. Не ты разливала, не ты и платить должна.

-Ежели не возьмешь, щас пойду и пропью. Вот тогда твоя гордыня уймется, энто точно.

-Ну ладно, ежели только для сохранности, но молоко тут не причем,- настойчиво предупредила Марфа.

-Для сохранности... Для сохранности... Только давай вместе энтот конверт прочтем,- пряча остаток денег за пазуху, прошептала Анчутка.

-А чо сама-то боишься? Аль грамоту забыла?

-Ой, девка, боюсь! Ты даже не чуешь, как ноги мои слабеют.

-Так садись! Не хватало, чоб ты тут загремела!

Обе женщины присели на крыльцо и Марфа принялась вскрывать конверт.

-Обратного адреса нет... Видать анонимка. Ну чо, готова? Читать?

-Читай..., нет погоди чуток... Дай только глубоко вздохнуть... Ну вот тепереча читай.

-Значит так: "Здравствуйте Анна Григорьевна! Пишет вам соседка Ивана Никифоровича, жительница верхнего этажа нашего дома, Антонина Матвеевна. Случайно, в баке с мусором я нашла ваш адрес, которым он хвастался передо мной. Обеспокоенная его судьбой, решила оповестить вас, иначе сгинет человек, а помянуть будет некому. Ведь он хороший, все об народе думал, вот и пил из-за того, что никто его не понимал, кроме меня. Так вот..., вернулся он с вашей больницы, где вы медсестрой работаете и все рассказал о ваших отношениях, ведь его квартиру опечатали и никого туда не пускали, так как в ЖКО прислали справку о его кончине. И братец его, через суд, поселил туда своего внука, а Ивана Никифоровича за порог не пустил. Говорит, что мертвые не возвращаются и определил его в БОМЖи. Во всех инстанциях с ним согласились. Вот и исчез наш депутат. Прошу, если он с вами, то пусть весточку пошлет.

С уважением Антонина Матвеевна."

-Ты чо-нибудь поняла,- спросила Анчутку, Марфа, перечитывая вновь письмо.

-Видать полюбовница его ищет. Ишь..., хвастался мной, будто я медсестра... Чо уж там..., говорил бы ей, чо с врачом любовь имел. Вот кобелина...! А я думаю, чо он туды так рвется, словно птичка из клетки, ломая крылья об меня. Петух недорезанный!

-Ну ты погоди... Тут сказано, чо там-то, в его доме, тоже нет твоего Ивана,- помотав письмом перед глазами соседки, предположила Марфа.

-А потому и нет, должность ему братец новую выхлопотал, видишь во всех инстанциях даже утвердили, БОМЖ называется! Видать, на повышение пошел, зачем тепереча ему меня вспоминать, бабу деревенскую,- запричитала Анчутка