Анчутка

-Мы что в лесу ночь проведем!- выдавливая улыбку на лице, при этом посматривая во все стороны, почти шепотом спросил Шнуров.

-Не знаю... Но по всему видать придется.

-Мама...! Я домой хочу, - смотря на небо взмолился Степан, скрывая от напарницы, каплями скатывающие слезы.

-Совсем обессилил парень, надо было его дома оставить... Ты погоди расстраиваться, мы постараемся найти энтот домик до темноты, ежели...

-Что, ежели...? Что ежели...? Ты не чувствуешь, как они нас хороводят.

-Кто?

-Подруги твои болотные!

-Ты чо совсем ошалел от горя? Какие они мне подруги? Они же спиртное не уважают.

-Вот дурак...! Кому доверился...! - продолжал негодовать Степан.

-Хорошо...! Ежели одни от тебя оскорбления в мою сторону, то ступай дальше один, а я подожду, когда ты образумишься.

-Как это один?

-А какая от тебя, мужика, лба здорового, мне подмога. Я тебя сюда звала?

-Ну... Я не думал, что все тут такое загадочное.

-А чо ты думал? Ежели бабка беспомощная, то и орать на нее можно или энто тебе поможет сразу на месте оказаться? Или ты думаешь я стальная, мне страх не ведом?

-Ну вот разошлась... Сказать даже ничего нельзя,- обиженно прошептал Шнуров.

-Говорить можно, а повышать на меня голос нельзя, так как дрессировке не поддаюсь. А ежели серьезно, то энтот раздор между нами, кто-то специально вносит, чобы нас разлучить и по одиночке шмякнуть.

Степан на такое предположение ничего не сказал, а только присел на пень и закрыв лицо руками тяжело вздохнул.

-Караул...!- неожиданно вскрикнула Анчутка.

Шнуров сильно вздрогнул от неожиданного ора напарницы, не удержавшись на месте, кубарем скатился с пенька. Притаившись на земле, как перед боем, он прикрытый большим рюкзаком, лежал не шелохнувшись, уткнувшись лицом в мох.

-Сынок, ты только посмотри, как энти издеваться над нами могут!

Но тот, не смотря на возгласы Анчутки, не подавал никаких признаков жизни. Обеспокоенная состоянием Степана, она, вся разволновавшись, подошла к лежачему напарнику и присела, долго не решаясь его потормошить.

-Ишь...! Какие ребята нынче хворые, крепость совсем отсутствует, а еще власть ему новую доверили... Сынок, ты как? Ты не пужай бабку... Я ведь только хотела сказать, чо на пеньке сидишь том же, чо и давича сидел, когда ногу свою подвернул... Видать на месте мы топтались, не отпускают они нас, выкуп какой-то им от нас надобно.

-Какой?- не поднимая головы, приглушенно спросил Шнуров.

-А пес их знает... Может тебя на себе хотят женить,- усевшись рядом, рассуждала Анчутка, а может какую побрякушку... Ну... Энто... Золотишко.

-У тебя есть?

- Чо?

-Чо..., чо..., золотишко вот чо!

-Да откудава, сынок? Мы с тобой не в магазин шли, а в лес.

-Значит мной рассчитываться будешь?

-Не знаю... Думать надо.

-А если сбежать?

-Беги, коль ноги здоровы... Только опять здесь встренимся.

Бабка...!- схватив ту за грудки, Степан с остервенением стал трясти ее в разные стороны.- Сознавайся...! Или вместе здесь поляжем...! Ты с ними в сговоре, а Ванек твой только предлог!

-Опусти руки,- предупреждающе послышался женский голос, как будто кто-то стоял рядом.

Степан медленно, скользя своими кулаками по груди обезумевшей от страха Анчутки, оглянулся, но ничего не увидел. Он обессилено сел возле пня, потом увидев его, стал сидя отползать в сторону.

-Ты слышала?- водя обезумевшими глазами, спросил Шнуров.

-Чего?

-Приказ, чтобы я от тебя отцепился?

-Нет, может тебе почудилось?

-И почему только мне чудиться, а ты в стороне остаешься?

-Да почем мне знать, ведь никто об энтом не сказывает. Сынок, лучше давай перекусим, а там глядишь и веселей будет.

-Так все-таки в сговоре с ними... Ишь... Жрать ей захотелось...

-"Будешь ругаться в нашем доме, с нами пойдешь",- послышался все тот же голос у Степана в голове.

-Может и сейчас не слыхала?- испуганно поинтересовался Шнуров.

-Тихо... Тихо... Успокойся, подвинувшись поближе и прижав его голову к своей груди, нежно поглаживая, старалась успокоить напуганного напарника Анчутка.- Все хорошо... Все хорошо... Я с тобой и никому тебя не отдам, а твои страхи пусть во мне останутся и не трогают твою светлую головушку.

-А когда домой пойдем?- детским голосом, спросил Степан, все больше прижимаясь к груди Гоголь.

-Скоро..., скоро...

-А ты почему так долго не приходила?

-Потому что боялась, вы должны здесь жить, а я в своем доме.

-А когда маленькая была, чаще приходила и с нами играла.

-Приходила, приходила... А тепереча ноженьки старые стали, плохо уже бегают.

-Может полечить?

-Нет... Не надо... Для нас энто грех... За наши не праведные дела и поступки посылаются болезни для исправления нашей жизни. И вторгаться, или за какой-нибудь помощью к вам обращаться, нам никак нельзя.

-А он с нами играть не будет?

-Девочки, он мой, как может чужой жених с вами играть? Может, отпустите нас, а потом я к вам забегу с гостинцами.

-Ты так уже говорила, но скоро не пришла.

-Но пришла же...

-Ладно... Нам чужие и крикливые парни не нужны, а если тебя обижать будет, то вовек ему от нас не спрятаться.