Анчутка

-Ну, чо насупилась, проще у нас не бывает, так как настроение энтим подымаем, чоб значит день удачно завершился, да и наголодались за жизнь много, чоб не с благодарностью пищу принимать. Вот щас помолимся и закрепим свои желудки от всякой лихоманки... Так чо ты не супонься, а двигайся к нам.- спокойно проговорила Марфа.

Завтракали молча, что даже Анчутка забыла о принятии самогона. Особенно ей понравился чай, который придавал голове ясность.

-А Федота-то забыли?- спохватилась она.

-Радость наша, ты так нас не пугай. У мужа моего давно на столе все накрыто, он уж давно по хозяйству хлопочет, пока мы тут развлекались,- спокойно, откинувшись назад и подняв лицо вверх, как бы ловя лучи солнца, прошептала Марфа.- Щас схожу за подойником и пора на коровий сход.

-А посуду мыть?- заволновалась гостья.

-Кто на стол не накрывал, тот значит и моет. Чем вам за просто так ругаться, лучше руки ваши к делу приложите.

-Не к чему мне помощники, сам управлюсь, не в первой. А то опять поругаемся.- не соглашался Никита.

-Ну чо ж твоя воля закон, было бы предложено,- удовлетворенная предложением хозяина, Анчутка встала, и подтянув юбку, направилась домой,- наверное дождь будет, чо-то глаза смыкаются.

-Ежели судить по твоим глазам, Завидово давно уже должно затопить,- не удержался от критики Никита.

-Конечно, за стол спасибо... А на ваши замечания, дорогой сосед, я плевать хотела,- и не оглядываясь она тут же скрылась за их домом.

Глава 35.

Пока Марфа ходила за подойником, Евдокия помогла мужу занести посуду домой и переодевшись, присела на крыльцо в ожидании родственницы.

Лучи теплого дня ударили ей в лицо, моментально согревая открытые участки кожи. Она чувствовала, как что-то ласкающее, нежное и теплое прикосновение, трогало все ее тело. Это чувство завораживало, то и дело подхватывая в неведомое пространство, обмахивая с Дуняши, то теплые прикосновения солнца, то нежно ласкающие звуки тишины, то щекочущие и опьяняющие касания легкой прохлады, тем самым унося от нее все переживания и навевая забывчивую истому. Ее сердце на секунду замирало, от прилива наслаждений, и, казалось, вот-вот совсем перестанет биться.

-Где же ты наш милый дождик, уж больно худо нам сейчас без тебя. Совсем к нам дорожку забыл. Хоть бы подсказал, где нам тебя искать. - Ни с того, ни с сего стала приговаривать Дуня, отрешенно смотря вдаль, даже не заметив, как к ней подошла Марфа.

-Чо с тобой подруга, о чем лепечешь?- вглядываясь в глаза родственницы, забеспокоилась соседка.

-Да так... Всякие бредни в голову лезут, поди разбери... А ты уже готова? Тоды айда, а то я от наслаждений боюсь растаять.

И ухватившись за руку Марфы, они то и дело громыхая ведрами, направились на пастбище, разгоняя ногами дорожную пыль, оставляя за собой только серый шлейф. По пути к ним присоединялись и другие хозяйки, на лицах которых была видна усталость от полевых работ. Все шли молча, думая каждый о своем.

Пастух Колька сидел в окружении коров, серьезно о чем-то с ними разговаривая. Не смотря на жару он был в плаще и больших болотных сапогах, от чего запах его тела не всегда был хороший.

-Все явились? Перекличку делать? А то потом, чоб не говорили о ваших трудностях, так как у меня их не меньше.

-Да все... Чо хотел-то...? А то скоро доить надобно,- послышался голос в толпе.

-Присаживайтесь... И не гоните меня, я вам пока еще не скотина... Все по порядку, у меня тут список заготовлен.

Пока женщины рассаживались вокруг Кольки, каждый у своей кормилицы, тот же, с видом начальника, одев очки, без одной линзы, и сощурив один глаз, стал внимательно просматривать смятый клочок пожелтевшей бумаги, который он достал из глубокого кармана, засаленных от грязи, штанов.

-И так..., - спустив очки на нос, пастух осмотрел каждую из сидевшей перед ним женщину. - Президиум будем выбирать, али мне доверие есть?

-К тебе у нас, как мужьям, доверие завсегда есть. Давай не тяни резину. Чо надо?

-Хорошо тогда приступим,- и он присел на коленки.

-Значит так... Я вас всех люблю и уважаю...

-А чо всех-то...? Можно и кого-нибудь одного, в обиде не будем... Надоест потом другую, чоб всем для здоровья хватило, потому как у наших мужиков разгрузочных ночей шибко много стало, - послышался из толпы насмешливый голос Натальи Черной.

-Вот, окаянная, греховодница! Вечно, как скажет, так по мыслям, как током ударит... Ведь для сурьезного дела собрал, а она все мысли сболомутила.

-А ты не пужай серьезными делами, не в сельсовете.

-Ладно... Не буду... Первое энто об Зорьке... Одолела окаянная всех коров. Никого к быку, окрамя Ласточки не подпускает... Вот поэнтому в стаде только две коровы и покрыты, так как энтот кобель только ее и слушается. Только с ней о любови договаривается. Я уже измучился отгонять и уговаривать Зорьку, чобы, значит, она не смела чинить препятствия для других... Но он-то, как зверь, после энтих уговоров, на меня мчится... Так чо, ежели кто обеспокоен, пусть с Наташкой договаривается и на ночь в свой двор приглашает и ублажает нашего молодца, а иначе без телят и без молока останетесь.