Андрей Белый. Новаторское творчество и личные катастрофы знаменитого поэта и писателя-символиста

БОЛЬНИЦА

Мне видишься опятьЯзвительная – ты…Но – не язвительна, а холодна: забыла…………………………………………………………Я, удушаемый, в далекую тебя —Впиваюсь пристально. Ты – смотришь с неприветом.О, этот долгийСон:За окнами закат.Палата номер шесть, предметов серых ворох.Больных бессонный стон, больничный мой халат,И ноющая боль, и мыши юркий шорох.…………………………………………………………..Исчезновение, глаза мои закрой

Рукой суровою, рукою ледяною.

Забыты «поиски форм» и «мелодизма»; здесь живые человеческие слова о горе непридуманном. Беспомощные жалобы, бессильные слезы, замирающий шепот, и мольбы, и упреки.

Он просит ее:

Мертвых слов не говори,Не тверди, —Дорогая!..

Она отвечает:

Тебе одна дорога, а мне —Другая!

И призрак ее исчезает; она – обман. Он называет ее «тенью теней»:

Ты – тень теней…Тебя не назову.Твое лицоХолодное и злое.………………………

Потерянный поэт,Найди Ее, потерянную где-то;Тебя, себя я обниму, дрожа,В дрожаниях растерянного света.

Трагические объяснения с Асей в берлинских кафе, интимные «выяснения отношений» подробно излагаются в своеобразной форме «лирического монолога», саркастически озаглавленного: «Маленький балаган на маленькой планете „Земля“». Выкрикивается в форточку:

Бум, бум: Началось!Сердце – исплакалось: плакать —Нет / Мочи!..Сердце мое —Замолчи: и замри…

и начинаются страстные, отчаянные, озлобленные, истерические обличения Аси:

Зачем —– Ты клевещешь на духа?Зачем, —Это – / – Уродливое / Искажение / Жизни —

– Худое! / Угодливое / Лицо —С – Значит, так суждено:Были / Ли / Или / Нет?»«Забыли».Что ж? / Если так суждено… —…………………………………………………………Да, – / – Ты – / Выспренней ложью обводишьЗлой / Круг / Вокруг / Себя, —И – / – Ты / – С искренней дрожью уходишьНавекиЗлой друг, / От меня —– Без – / – ОтветаИ – / – Я – / – Никогда не увижу / Тебя —– И – / Себя / Ненавижу / За / Это.

Но в «разлуке» виновата не Ася: виноват «дьявол» – доктор Штейнер, разделивший их навсегда. Белый не устает его проклинать:

Проклятый – / проклятый – проклятый —– Тот диавол, который —– В разъятой отчизне / Из тверди / РазбилНаши жизни – в брызньСмерти, —Который навеки меня / отделилОт Тебя…

И снова «взвизги сердца», и «крики дикие», и «тихое горе», и «лета забвения», и «брызги разорвавшейся тверди», и даже «визг смерти». И финал:

Бум-бум:Кончено!

(Форточка захлопывается. Комната наполняется звуками веселого джими.)

Стихи «После разлуки» – не песни, а вопли, страшный надрывный вой насмерть раненного зверя. Белый говорил Цветаевой: «Человек должен быть на стихи обречен, как волк на вой. Тогда – поэт». Он не мог не написать своего «берлинского песенника»: он был на него обречен.

В период 1922–1923 годов Белый написал для издательства «Эпоха» три тома мемуаров «Начало века» (около 75 печатных листов). Первый том был набран в Берлине в 1922 году, но издательство прекратило свою деятельность, а Белый в 1923 году уехал в Россию. Ни рукопись, ни гранки первого тома не сохранились. Пропала и половина второго тома. Из этой редакции появились в печати: 1) «Из воспоминаний. 1. Бельгия. 2. Переходное время» в журнале «Беседа» № 2, Берлин, 1923; 2) «Отклики прежней Москвы» в «Современных записках», кн. XVI, 1923; 3) Очерк «Арбат» – в «Современных записках», кн. XVII, 1923.

В этих отрывках интересный материал, освещающий литературную жизнь Москвы начала века. Уцелевшую половину рукописи автор коренным образом переработал в 1930 году. Хроника «Начало века» была напечатана в издании «ГИХЛ» в 1933 году.