Андрей Беспамятный: Кастинг Ивана Грозного

— Странно все это, лейтенант. И вы странный, извините за прямоту, и появились странно. И теперь еще это… — Матях развел руками.

— Успокойся, сержант. — Лейтенант оторвался от еды и повернул голову к Андрею: — Потерпи пару часов. Думаю, очень скоро все разъяснится.

— Так вы все-таки знаете, что все это значит?

— Потерпи, сержант, — повторил офицер и вернулся к еде.

Матях, вздохнув, доел мясо, запил стаканом сока, по вкусу напоминавшего абрикосовый, сладко потянулся и привычно окинул взглядом подчиненных: не пора ли давать команду «встать из-за стола»?

— Больные! — оборвал его раздумья мигнувший свет. — Вы должны вернуться в свои комнаты и лечь в постель. Вам будут введены знания тюркского и русского языков. Die Krankent Sie sollen in ihren Zimmer zurueckkehren und ins Bett gehen. Ihnen werden die Kenntnisse der turkischen und der russischen Sprachen eingefuhrt.

— Что значит «введены»? — удивленно поднял голову к потолку Харитонов. Среди солдат вермахта тоже наблюдалось некоторое недоумение.

— Ну, пока еще нас никто не калечил, а, наоборот, лечили, — поднялся из-за стола лейтенант. — Наверное, не для того, чтобы угробить по дурости. Давайте, ребята, по койкам.

Офицер первым ушел в одну из комнат — вместо прохода тотчас образовалась бревенчатая стена.

— Ладно, ребята, раз так нужно… — Матях направился к «своей» конурке, лег на непривычно мягкий топчан. Стрельнул глазами влево, вправо, ожидая, что сейчас откуда-нибудь вылезет мощный футуристический агрегат. Но вместо этого голову внезапно бросило в жар, на миг он ощутил свой разум отстраненным и даже вроде как увидел свое тело со стороны.

Сержант рывком сел, прижал пальцы к вискам, пытаясь заметить изменения в сознании. Изменений не чувствовалось, зато пришло понимание того, что они находятся явно не в Москве. «Введение» языков, исчезающие и появляющиеся стены, вырастающая из ничего еда. Вряд ли подобное возможно даже в Москве… Или уже возможно?

— Процедура окончена. Выходите в центральный зал. Die Prozedur ist beendett Kommen Sie in die Haupthalle heraus.

Стена исчезла. Матях медленными шагами вышел к столу. Со всех сторон в помещение так же неуверенно выбирались остальные обитатели странного места. Похоже, не только у сержанта развеялись последние иллюзии относительно их местонахождения.

— Сядьте, собратья. Сейчас с вами станет говорить хан замысла.

Слова прозвучали не на русском и явно не на немецком языке — но Андрей понял все. И почувствовал, что может ответить на точно таком же наречии.

«Кто-то действительно поковырялся в наших мозгах», — попытался для пробы сказать он, но вместо этого прозвучало:

— Чужак копал яму в нашей голове…

— Он оторвал память, — ответил Новиков.

— Это тюркский язык? — спросил один из немцев.

— Хватит трепаться, садитесь за стол, — предложил лейтенант. — Нам обещали показать «руководителя проекта».

— А это какой язык? — Матях уловил, что обращение офицера прозвучало несколько иначе, чем речь всех остальных.

— Вы что, русский позабыли? — рассмеялся офицер. — Теперь только на татарском болтать собираетесь?

— Я вас понимаю! — воскликнул все тот же немецкий солдат. — Значит, я действительно понимаю славянский язык?

— Русский, — поправил его Матях.

— Какая разница? Русский, болгарский, литовский. Все одно, недочеловеки. Это вам надле… — Его речь оборвалась на полуслове, поскольку лейтенант без предупреждения врезал пехотинцу кулаком в челюсть.

— Ты как разговариваешь в присутствии хозяев, немецкое отродье? — рыкнул офицер. — Тебя для чего звали? Проповеди читать?

— Славянское быдло! — Рука немца зашарила на поясе, но ничего там не обнаружила. — Да я…

— Ты заткнешься, сморчок европейский, и будешь дожидаться команды, чтобы разговаривать, — с усмешкой объяснил ему лейтенант. — Тоже мне, ариец выискался.

— Mach den Mund zu, schmutzige Schwein![5]

— Сперва руки после сортира мыть научитесь, а потом к русским с советами подходите.

— Займите места за столом! — потребовал голос, мигнув светом. — К вам входит руководитель проекта.

На этот раз обращение прозвучало точно по-русски. Лейтенант и немец, который вытирал стекающую с уголка рта кровь, разошлись, угрюмо поглядывая друг на друга. Все расселись по полупрозрачным креслам. На несколько секунд наступила тишина. Затем свет мигнул в очередной раз, и в центре стола оказалось странное существо. Именно существо — на человека оно походило только отдаленно. Те же две руки и две ноги — но необычайно тонкие, и даже легкая, опадающая складками ткань длинного, до пят, балахона не могла скрыть невероятной худобы. Столь же болезненно изможденным выглядело и тело, напоминая увеличенную в двадцать раз куклу Барби. Голова на этом фоне выглядела вполне нормальной: светло-голубые глаза, коротко стриженные волосы, тонкий острый нос, чуть синеватые губы. Росту в госте имелось никак не меньше двух с половиной метров.

— Вот блин! — выдохнул Харитонов. — Так, значит, нас пришельцы похитили? А это все НЛО?