Андрей Капица. Колумб XX века

«26/ХI. Дописываю письмо на следующее утро после звонка Андрея из Москвы, когда он сообщил мне о своем сердце. И как я Вам благодарна за организацию визита Алима Матвеевича! (тесть брата Сергея Петровича Алим Матвеевич Дамир, главный врач правительственного санатория „Барвиха“, основатель кардиологической службы в Научном центре сердечно-сосудистой хирургии им. А. Н. Бакулева. — Прим. авт.). Но, к сожалению, Алим Матвеевич не пугает Андрея толщиной. Сейчас, когда Андрей испуган осложнением на сердце, надо его обработать насчет режима… Я Вам еще позвоню вечером в понедельник (по Москве). <…> И пожалуйста, приезжайте вместе с Алимом Матвеевичем к Андрею! Я очень беспокоюсь, но ведь он слушает Алима Матвеевича, а меня нисколько не боится. <…> Может быть, надо провести какой-то спецкурс похудания? Дело в том, что когда Алим Матвеевич писал мне, что Андрей должен есть ежедневно, то это в 2 раза больше, чем он ест в действительности. Просто он слишком мало двигается, кроме этого 4-х кратное пребывание в холодной Антарктиде сбило ему обмен веществ в сторону обязательного накопления. В конце декабря мы хотим поехать на месяц отдыхать в Шмаковку (санаторий ЦК в 400 км от Владивостока). Там прогулки, крытый бассейн и медицинское обслуживание. Надю возьмем с собой до 10 января, потом отошлем учиться под Анин надзор, Аня будет с 1 по 20 января сдавать экзамены, затем я хочу ее послать на каникулы в Москву числа с 22 января по 10 февраля — это мои планы, думаю, что Андрей особенно после болезни с ними будет согласен».

Это случилось, едва Евгения Александровна нашла наконец во Владивостоке подходящую работу. В этом своем письме она также пишет:

«Моя жизнь завертелась колесом, и все мы ужасно деловые. Я ухожу на работу в 7.15 утра, чтобы к 12.00 освободиться, за мной заезжает машина (только обратно!) и я отправляюсь домой. Это очень удобно — весь день в моем распоряжении <…> работаю в маленьком бараке рядом с мебельной фабрикой. Мое первое задание: проанализировать типовые проекты, которые строят во Владивостоке, и подобрать мебель для кухни, прихожей и детской. Если надо — придумать что-то свое. Интересно, но какую же дрянь (вернее, MINI-DRIAN) у нас строят! Фу! <…>

С удовольствием общаюсь со своими девочками. Они стали совсем большие, даже Надя повзрослела, вчера она готовила доклад для школы о жизни Энгельса, а я ей помогала. Они у меня хорошие. <…> Аня просит сшить ей 2 платья — одно для хождения в Университет, второе — для малахитового кулона. Первое, ярко-синее шерстяное, уже заказано. А второе — для кулона — нет, но мы уже выбрали материал — шерстяной креп светло-беж розоватый. Если не найдем, что-нибудь более яркое — купим. Вот уже и туалеты пошли…»

Анна Андреевна Капица вспоминает: «Все девчонки, с которыми я училась во Владивостоке, были уверены, что я девочка из деревни. Портовый город! Все одеты, как положено! В яркое, оранжевое, синее — у нас только на Тверской так девушки гуляли. А там весь город, по-другому не умеют. У моих родителей никаких связей не было, чтобы меня во что-то особенное одевать».

12 декабря 1971 года:

«Сегодня, наконец, прилетел Андрей. Только он вялый, сонный. Поел и с 15 часов (по нашему) спит. Попыталась разбудить его в 18, но в 19 он попил чаю, по-моему, с отвращением, опять уснул. Обещал спать до утра. Видно, еще не совсем оправился от своего гриппа, если так устал от перелета. А с завтрашнего дня у него куча дел. Но мы с ним условились, что с 13 до 15 часов он дома и спит. Часик. Все Наташины предписания — что колоть, что глотать — я буду исправно выполнять. Числа с 28/ХII мы уедем в Шмаковку (здешние „Сосны“) и там попробуем бросить курить и окончательно поправиться. <…> У нас тут тоже свой грипп и все болеют.

Погода у нас дивная — снег, яркое солнце, синее небо и по утрам сапфировый Амурский залив. Он с краев понемножку замерзает, но мало, ведь холоднее −10° у нас не было, а днем около нуля! Работается мне неплохо, но рано строить какие бы то ни было прогнозы, так как я вроде модельера в заштатном ателье — и материалы все серенькие, и заказчики кривобокие. Но ничего!

13/ХII. Продолжаю письмо. Сегодня Андрей был первый раз на работе, вернулся в 19.30, немного поел, попросил включить пластинку с Шаляпиным и тут же уснул. Так и сидит под музыку. Он еще не вполне оправился, мы твердо решили отдохнуть в то же время, что и Вы. Завтра буду показывать плоды своих мебельных трудов здешнему начальству. Я не волнуюсь, но, конечно, очень интересно, что получится».

В. А. Дергачев вспоминает: «Накануне Нового 1972 года в фойе института было вывешено объявление:

В ночь с 31.12.71 на 01.01.72

Впервые на Дальнем Востоке —

Впервые в Институте —

академический

географический

Новогодний БАЛ

с участием геоГРАФОВ и

геоГРАФИНЬ,

а также многочисленных гостей.

Съезд приглашенных к 22.00 по местному времени.

Окончание бала в 24.00 по московскому времени»[245].

Железный поток