Андрей Капица. Колумб XX века

Декан факультета К. К. Марков нас, фронтовиков, боготворил. И обычно спрашивал: „Чего это я уже два дня ничего не слышу о вас в ректорате?“ — „А чего надо слышать?“ — „Ну, вы всё чего-то придумываете этакое, чего на факультете нет“. Ну, Борис и придумывал! А мы ему помогали.

Андрей Петрович тоже был в этом деле. Он тогда получил такую закалку. Сейчас это себе даже представить трудно: когда бывали вечера на факультете, то весь верхний этаж гудел в пятом корпусе, где раньше был географический факультет. Вот в такую географическо-хаотическую обстановку пришел Андрюша из академической семьи! Такой манерный, в Англии собственный дом, говорил по-английски лучше, чем по-русски — ну, а когда познакомился со мной, я ведь его матом научил говорить! Хотя не один только я старался в его обучении.

Первый год был общий для всех. Но так как факультет географический, зимние каникулы и начало лета означали еще не конец учебе. Зимняя экспедиция — по желанию, но обязательная летняя практика, „поле“, практика на природе»[156].

Снова предоставим слово В. А. Скорнякову: «Первые зимние каникулы запомнились замечательной поездкой на Кольский полуостров, которую организовали легендарные в те годы фронтовики-старшекурсники Борис Беклешов и Костя Тихоцкий… В ней участвовали студенты от 1-го до 5-го курсов. Деньги на поездку пришлось просить у родителей. Но это была небольшая сумма, так как основная часть расходов прошла за счет факультета (уж не знаю, по какой статье они были проведены)… На геофаке Ленинградского университета состоялась встреча с тогдашним президентом Всесоюзного географического общества Львом Семеновичем Бергом (академик АН СССР, географ-энциклопедист: физикогеограф, геоморфолог, литолог, почвовед, климатолог, автор эволюционной теории номогенеза. — Прим. авт.). Для начинающих географов само общество и тем более его президент были понятием почти мифологическим. Днем посетили Эрмитаж, вечером смотрели в Мариинке балет „Жизель“, а ночь провели на столах в аудитории геофака, подстелив под себя собственную одежду… На станции Полярный круг участников, впервые пересекающих эту параллель (а такими были почти все), старшие товарищи хватали за руки и за ноги и бросали в снежный сугроб (такова якобы традиция). В Мурманске наибольшее впечатление произвело посещение траулера, где моряки накормили нас жареной треской. Это было так вкусно, что я до сих пор ее вспоминаю. Ночевали в гостинице в двух больших номерах, причем для экономии спали по двое на кровати (как о таком могли договориться наши организаторы, не представляю).

Из Мурманска мы переехали на существующую и поныне учебно-научную базу геофака МГУ вблизи г. Кировска. Отсюда мы совершили экскурсии на мрачный и сырой медно-никелевый рудник, в светлые и сухие штольни в апатито-нефелиновой горе, пешком поднялись к метеостанции на вершине горы Юкспор… При возвращении в Москву мы должны были пересесть на станции Апатиты из местного поезда Кировск — Апатиты на скорый Мурманск — Москва. Но едва не опоздали из-за задержки местного поезда. Однако приехавший заранее на лыжах Тихоцкий сумел задержать на несколько минут скорый поезд (!)».

А вот летняя практика была уже обязательной. «Завершался 1-й курс полевыми практиками. Сначала шла 5-дневная геологическая практика с маршрутами по Нескучному саду, Ленинским (ныне Воробьевым) горам и другим недалеким местам. До сих пор запомнился „пьяный лес“ на склонах долины Москвы-реки и обнажения темных юрских глин, из-за которых впоследствии пришлось принимать меры для устранения опасности сползания нового здания МГУ в сторону реки. Практику проводили молодые сотрудники геологического факультета.

За геологической последовала месячная геодезическая практика в поселке Красновидово в верховьях Москвы-реки. От Можайска до Красновидово наши вещи довезли на машине, а мы сами прошли пешком (16 км). Расположились в двухэтажном так называемом „белом корпусе“. Кормили нас до этого времени вполне прилично в отличие от студентов предшествующих лет, когда еще существовали продовольственные карточки. Преобладающее блюдо в тогдашнем их меню даже нашло отражение в песне студента Володи Максаковского „Прощальная красновидовская“ (1947 г.). В ней есть такие слова:

Прощайте же, девушки наши,Сегодня при свете ЛуныМы в вас и в овсяную кашу

Мы все, как один, влюблены.

По вечерам ходили гулять в прославленную Березовую рощу, а на ступенях часовни, стоявшей на обрыве над Москвой-рекой, пели песни, в самой часовне иногда показывали так называемые „трофейные фильмы“, вывезенные из побежденной Германии (на больших московских экранах их не показывали). После создания в 1959 году Можайского водохранилища большая часть рощи и место, где стояла часовня, оказались под водой.