Андрей Капица. Колумб XX века

Решено, что в ночь с 6 на 7 ноября из Комсомольской на станцию Восток пойдут три «Харьковчанки» и два тягача АТ-Т. Они потянут за собой 11 саней, которые весят вместе с грузом 250 тонн, причем 110 тонн из них будет соляркой.

«День триста двадцать первый. В полночь все машины прицепили свои сани и стоят как суда на рейде… Светло, но солнце у горизонта подернуто дымкой, поэтому снег очень синий. И вот на его бескрайней глади, на расстоянии до километра друг от друга, стоят тоже синие, дымящие, с мачтами машины в ожидании отхода. Мы… ходим от одной машины к другой, прощаемся. Остановка связана с тем, что машина под номером 25 оказалась перегруженной. Мы ушли в час ночи, не дождавшись отхода. Поезд тронулся лишь под утро. Водитель флагманской машины — Миша Кулешов, он будет вести ее вместе с Андреем Капицей».

C этих пор до Зотикова доходят только отголоски событий похода. Но чувствуется, что Андрею там приходится нелегко:

«Перехватил разговор санно-тракторного поезда с Дралкиным. За сутки они прошли 60 километров. Савельев просит пальцы. Причины поломок — перегрузка машин и рыхлый снег. Трудно также с сейсмикой и ультразвуком. Александр Гаврилович не возьмет Дурынина с собой на Восток, поэтому все разделы науки ставятся под угрозу. Андрею одному очень трудно…

День триста двадцать восьмой

… Главное — вчера вечером вышла „Обь“. Теперь пошла матушка — каждый день Родина к нам ближе на триста миль…

День триста тридцать второй. Поезд стоит. На „Харьковчанке“ меняют коробку передач, у машины 18 коробка тоже готова полететь. БАС дал радиограмму Дралкину о том, что Андрею трудно одному с сейсмикой. Нужен Дурынин или хотя бы геофизик Вадим Ан. „Обь“ уже идет в Северном море. Но как выяснилось, ее главная задача — вести океанологические наблюдения и доставить в Антарктиду основные грузы. А за нами вышел теплоход „Кооперация“…

День триста тридцать четвертый. Летчики приняли решение лететь со мной на Восток. Бешеные сборы, и мы в воздухе.

Летим весело. Высота сто метров… В кабине тепло, уютно, где-то сзади насвистывает Юра Робинсон. Прошли над поездом. Прилетели на Восток без привода, точно вышли на станцию. Молодец наш штурман.

Открываем дверь самолета, внизу стоят незнакомые, бородатые и усталые люди… С рычанием бородатые аборигены бросаются на мое имущество. Какой-то гигант схватил восьмидесятикилограммовый ящик и на вытянутых руках перебросил его в АТ-Т. Вот он, Восток…

День триста сорок четвертый…

Утром часов в 11 пришел сюда наконец санно-тракторный поезд. Начался праздник. Он шел весь день…

День триста восемьдесят девятый… Не писал месяц. 26 декабря Александр Гаврилович Дралкин привел-таки санно-тракторный поезд на Южный полюс, и я вдруг почувствовал, что такое быть рядом со славой, но в стороне от нее. Огромный поток телеграмм шел через нас тем шестнадцати участникам похода, что сейчас радостно мчались обратно домой, на Восток. И хотя я был уверен, что для моей науки измерения, сделанные мной в Оазисе, важнее, чем участие в походе еще одного, семнадцатого человека, я очень переживал».

Больше Игорь Алексеевич Зотиков про своего друга Андрея Петровича Капицу и его поход к Южному полюсу ничего не написал. А между тем там происходили любопытные события.

Едва поезд отошел от станции Комсомольская на 84 километра, а это произошло 19 ноября 1959 года, «Харьковчанке» № 23 и тягачу № 18 пришлось вернуться обратно. Заболел младший научный сотрудник Ю. Ф. Дурынин, которого требовалось срочно доставить самолетом в Мирный. Потом поезд залез в рыхлые снега (впоследствии эти рыхлые снега за станцией Комсомольская механики-водители прозвали «болотом»).

Нагруженные сани, как бульдозеры, стали нагребать перед собой снежные валы, которые замедляли движение. На некоторых участках пришлось двигаться челночным способом, каждый раз возвращаясь за оставленными санями. Метровые уширители в рыхлом снегу сильно изгибались, и на внешних концах гусениц создавалось избыточное напряжение, приводившее к быстрому износу пальцев. На пути от Комсомольской до Востока было заменено 490 пальцев и 56 траков.