Андрей Кожухов

Он начал отстаивать свой план более серьёзно, доказывая, что опасность нападения на полицию днём среди улицы вовсе не так велика, как это кажется с первого раза. Если попытка была бы сделана, то всё решилось бы в ту или другую сторону в течение минуты. Толпа не имела бы времени собраться. При первых же выстрелах прохожие разбежались, чтобы не попасть в беду. К тому же легко выбрать местом нападения более или менее глухую улицу. Тюрьма находится на окраине города, и прилегающие улицы почти пусты в самую оживлённую пору дня.

– Но вы забываете самое главное, – заметила Зина. – Против нас конвой. На четырех жандармов нужно иметь по крайней мере четырёх с нашей стороны, допуская даже, как вы говорите, что внезапность нападения будет преимуществом для нас. Да трое конвоируемых – вот уже семь человек. Два экипажа и два кучера необходимы, чтобы увезти всех. Подумайте только, что за путаница выйдет…

– И всё-таки, если постараться, можно добыть и денег, и людей на это, – сказал Андрей.

– Пожалуй. Но это будет настоящая битва, а не нападение врасплох, что вовсе не в наших интересах. Какой смысл имеет освобождать арестованных, если в обмен придётся поплатиться освободителями?

Андрей произнёс многозначительное «да-а» и беспокойно задвигался на своём месте. Его план был слишком сложен, – против этого ничего нельзя было возразить. Он не настаивал на нем больше и стал внимательно рассматривать песок у себя под ногами. Он пытался мысленно упростить задачу; один экипаж и одного из нападающих можно отбросить… И все-таки дело было трудное.

– Что вы скажете на это? – спросила Зина, у которой внезапно мелькнула новая мысль. – Что, если вооружить арестованных?

– Превосходно! Но разве это возможно?

– Я думаю, что да. Наш надзиратель передаёт решительно всё: он раз доставил им связки пилок и ключей; может быть, он передаст и револьверы. Во всяком случае, я наведу справки.

– Да, и как можно скорее. Это упростит дело до чрезвычайности.

На следующее утро Зина, к великой радости Андрея, сообщила ему, что надзиратель находит предложение совершенно выполнимым.

В таком виде план упрощался и на следующем собрании был одобрен единогласно. Решено было, что, вооружив арестованных, можно обойтись двумя нападающими при двух экипажах. Василию поручено было купить еще одну лошадь и пролётку, а Зина должна была подыскать двух революционеров в Дубравнике – одного в качестве кучера, а другого для нападения. Новые обстоятельства заставили их поторопиться с приготовлениями, чтобы быть наготове для немедленного действия.

Зина узнала, что заключённых потребуют к допросу через две недели, если не раньше. Невозможно было за такой короткий срок приготовить всё необходимое для новой попытки. Но нельзя было, с другой стороны, упустить случай, который мог оказаться последним.

Во избежание трудностей Андрей предложил не вербовать новых помощников. Имея сносную верховую лошадь, он брался расстроить конвой кавалерийским нападением, если конвоируемые присоединятся к атаке в тот же самый момент. Борис и его товарищи, все трое, были решительные люди. Они могли бы иметь на своей стороне преимущество двух, а быть может, и трех выстрелов. Если им удастся парализовать одного из конвойных – предположение не невозможное, численное превосходство будет на их стороне. Вчетвером они легко могут обратить в бегство конвой. Роль Василия оставалась та же. Ему только предстояло запастись кучерским платьем и подновить экипаж, чтобы он имел приличный вид днём. Всем троим легко будет уместиться в одном экипаже, а Андрей на коне сумеет спастись и даже в случае надобности прикрыть Василия.

План был очень рискованный. Что ни говори, арестанты все-таки были арестанты. Один Андрей мог начать атаку. На Василия нечего было рассчитывать, так как его дело только увезти освобождённых. Но Андрей твёрдо верил в удачу, и ему удалось внушить эту веру товарищам. Что больше всего говорило в пользу его предложения – это его простота и дешевизна. Долгие отсрочки истощили запас денег, добытых на побег. Зине, обладавшей талантом доставать деньги, удалось, правда, через Бочарова сделать заём в две тысячи рублей на три месяца у одного господина в Дубравнике, и петербургский кружок взялся уплатить долг. Но, кроме этой суммы, пока ничего не предвиделось.

Приходилось соблюдать строжайшую экономию. Теперь расходы сводились к покупке лошади и седла, а это было им под силу.

– Вы только не вздумайте покупать мне рысака, – говорил Андрей Зине, которая в качестве кассира охотно слушала такие речи. – На самом заурядном коне можно остановить преследователей, скачущих на извозчиках, – в случае, если таковые окажутся. А если подвернётся верховой – казак или кавалерийский солдат, – тогда, будь у меня рысак или нет, всё равно всё пропало.