Андрей Курбский

«Казанская война» началась 2 апреля 1545 года. В поход «полою водою», то есть по разлившейся Волге, на боевых кораблях из Нижнего Новгорода вышел отряд под началом князя С. И. Микулинского-Пенкова и В. И. Осиповского. Из Вятки на соединение с ним шла рать князя В. С. Серебряного и вятского наместника Ю. Г. Мещерского. Они встретились на устье реки Казанки и подвергли разгрому татарские поселения на берегах рек Камы, Вятки, Свияги. Окрестности Казани были полностью опустошены. В боях погибли некоторые знатные татары. Хан Сафа-Гирей, разъяренный успехом русских, обвинил своих князей в сотрудничестве с Москвой. Некоторые из них, заподозренные в предательстве, были убиты. Это вызвало бегство местной аристократии: как писал русский летописец, «поехали многие из Казани к великому князю, а иные по иным землям»[55].

Недовольная Сафа-Гиреем татарская знать задумала государственный переворот. 29 июля 1545 года князь Кадыш и Чюра Нарыков от имени заговорщиков обратились к Москве с просьбой «прислать рать», обещая арестовать хана и окружавших его крымских мурз. Россия гарантировала им полную поддержку. 17 января 1546 года пришло известие, что переворот совершился без вмешательства русских войск. Сафа-Гирей был изгнан, его сторонники перебиты. После долгих переговоров с боярами 13 июня 1546 года престол занял марионеточный хан Шигалей (Ших-Али). Он продержался у власти всего месяц: казанцы подняли против него мятеж и вернули Сафа-Гирея, а Шигалей бежал в Москву.

Но уже 6 декабря 1546 года татарская знать вновь обратилась к Москве с просьбой «прислать рать» для свержения успевшего надоесть хана с престола. В феврале 1547 года «в казанские места» из Нижнего Новгорода было послано русское войско под началом князей А. Б. Горбатого и С. И. Микулинского. Этот поход был ответом на «челобитье» сотника горной черемисы Атачика, предложившего встретить воевод и вместе с ними идти штурмовать Казань. Но полки до стен Казани в этом походе так и не дошли[56]

.

В том же 1547 году удар по татарским владениям из Мурома нанесли отряды Б. И. Салтыкова и И. Ф. Сухово-Мезецкого. Осенью на государственном уровне было принято решение об организации крупного похода, ставившего целью покорение Казанского ханства. Он продлился с 20 ноября 1547 года по 7 марта 1548 года. В нем впервые принимал участие сам царь. Иван IV с основными силами дошел до реки Работки, «и некоим смотрением Божьим пришла теплота великая и мокрота многая и весь лед на Волге покрыла вода, и пушки и пищали многие провалились под воду... и по льду было невозможно пройти, и многие люди в продушинах утопли, потому что под водой, покрывшей лед, их не было видно», – писал летописец.

Царь с основными силами решил вернуться в Москву. Но под Казань были отправлены полки под командованием князей Д. Ф. Вельского и Д. Д. Пронского, царевича Шигалея (с ним Ф. А. Прозоровский) и астраханского царевича Едигера (с ним И. М. Хворостинин). Они выиграли битву на Арском поле, «самого хана в город втоптали» и неделю осаждали Казань[57].

В октябре 1548 года казанцы пытались нанести ответный удар. Отряд Арака-богатура напал на окрестности города Галича. Однако костромской наместник 3. П. Яковля настиг его на Гусевском поле на реке Езевке. Татары были разбиты, погиб и сам Арак. В конце 1548 года войной «в казанские места» ходили из Мурома А. Д. Басманов-Плещеев и С. Ф. Киселев.

25 марта 1549 года в Москве узнали о смерти хана Сафа-Гирея. Россия сразу же начала готовиться к силовому решению казанского вопроса. Войска собирались в Нижнем Новгороде. Туда же под присмотром окольничего Ф. М. Нагого был отправлен Шигалей, из которого вновь предполагалось сделать марионеточного правителя. В июне из Москвы в Нижний Новгород выступили полки Б. И. и Л. А. Салтыковых. Им было велено в дальнейшем идти «в казанские места».

В июле 1549 года на совете Ивана IV с митрополитом Макарием и боярами было принято решение об организации крупного похода на Казань во главе с самим царем. Кампания длилась с 24 ноября 1549 года по 25 февраля 1550 года. Одиннадцатидневная осада столицы ханства оказалась безрезультатной. Снова подвела погода: «дожди были каждый день, и теплота, и мокрота великая, речки малые попортило... а приступать к городу за мокротою не угодно»[58].

В последнем походе мы впервые видим в действующей армии князя Андрея Курбского. Он получил чин «стольник в есаулах» и был в царской свите. Неизвестно, довелось ли ему понюхать пороху и лично поучаствовать в рукопашной, но по крайней мере свидетелем сражений он стал. Впрочем, одно обстоятельство позволяет предположить, что князь сумел как-то обратить на себя внимание царя, в том числе, возможно, и воинской доблестью. Во всяком случае, с этого момента начинается его карьерный взлет.