Андрей Сахаров. Наука и свобода

Конечно, такое несходство в характерах не должно было помешать Тамму видеть поступки Сахарова, которые со стороны кажутся почти героическими — например, то, что Сахаров предложил свою московскую квартиру изгнанному с Объекта Агресту с его большой семьей. Но Тамм, который и сам активно защищал изгоняемого, мог посчитать это просто нормальным поведением хорошего человека — квартира-то пустовала.

Со временем Тамм вполне оценил масштаб личности своего ученика. В 1968 году Тамм, в связи с награждением его высшей наградой Академии наук (золотой медалью Ломоносова), подготовил доклад, но сам его читать не мог из-за болезни (которая свела его в могилу через три года). Прочитать этот доклад на общем собрании Академии наук он попросил Сахарова, инакомыслие которого к тому времени уже вполне обозначилось.[292] Сахаров с гордостью вспоминал об оказанном ему доверии.

По мнению Д.А. Киржница, хорошо знавшего обоих, к тому времени «Игорь Евгеньевич чувствовал в Андрее Дмитриевиче такую мощь — глобально, мощь личности, мощь человека, — которой не было у него самого и не было у других его учеников».[293]

Но в годы их совместной работы на Объекте формирующей для Сахарова была мощь личности Тамма. В статье 1971 года памяти Тамма Сахаров написал о том времени: «На совещании у начальства мы получали урок деловой, человеческой и научной принципиальности».[294] Возможно, при этом он вспомнил тот эпизод, о котором рассказал другой участник таких совещаний.[295]

По какому-то важному вопросу Сахаров и Зельдович выступили заодно и с одинаковым энтузиазмом, но без достаточного обоснования, в пользу нового радикального решения. Тамм выступил против и настоял на проведении специальных расчетов, которые и опровергли прогноз его ученика.

Другой случай принципиальности Тамма мог бы разрушить отношения учителя и ученика, если бы Тамм не был Таммом, а Сахаров — Сахаровым.

Вспомним, что отзыв, с которым в октябре 1953 года тридцатидвухлетний Сахаров был избран академиком, подписали Курчатов, Харитон и Зельдович. Отсутствие подписи Тамма — учителя Сахарова и руководителя отдела, в котором он работал в ФИАНе и на Объекте — не могло быть случайным.

Как Тамм оценивал тогда своего ученика, ясно говорит его отзыв на докторскую диссертацию Сахарова в начале июня, за несколько месяцев до выборов в академию.

А.Д. Сахаров является одним из самых крупных ведущих физиков нашей страны.

Недостаточно было бы сказать, что он обладает широкой эрудицией — весь стиль его творчества свидетельствует о том, что физические законы и связи явлений для него непосредственно зримы и ощутимы во всей своей внутренней простоте.

Этот дар, в сочетании с редкой оригинальностью научной мысли и напряженностью научного творчества, позволил ему в течение последних 5 лет выдвинуть три научно-технические идеи первостепенного значения. Каждая из них основана на применении неожиданных сочетаний бесспорных физических положений, позволяющих указать принципиально новые и притом исключительно эффективные пути решения актуальных проблем новой техники.

Первостепенное государственное значение этих идей А.Д. Сахарова привело к тому, что в настоящее время для практического их осуществления затрачиваются очень большие человеческие и материальные ресурсы. При этом общее идейно-научное руководство всей этой обширной деятельностью чрезвычайно успешно осуществляется самим А.Д. Сахаровым.

Не может быть сомнений в том, что А.Я. Сахаров заслуживает не только ученой степени доктора физических наук, но и избрания в Академию наук СССР.[296]

Последняя фраза подразумевала «избрания в члены-корреспонденты Академии наук».[297] Почему же Тамм не присоединился к рекомендации миновать первую ступень и избрать Сахарова сразу академиком, раз такая возможность представилась?