Андрей Тарковский: Сны и явь о доме

Во второй половине июня, на следующий день после сообщения о смерти Солоницына, Тарковский встречается с Н. Т. Сизовым, прибывшим в Рим по делам фильма Сергея Бондарчука «Красные колокола». Сизов посулил скорый приезд Ларисы, пообещал взять на обратном пути посылку, «даже видеосистему», о которой мечтает Лариса Павловна. Кроме того, посоветовал написать новому «Суслову», то есть Юрию Андропову, по поводу проблемы работы за границей и оплаты советских режиссеров, о фестивалях и о работе крупных зарубежных кинематографистов в СССР и о многом другом, не менее важном. Предполагалось, что такое письмо поможет поднять вопрос о приезде в Италию семьи Андрея. Поэтому Тарковский и соглашается.

Перед отъездом в СССР Николай Сизов, по мнению многих, хорошо относившийся к Андрею, дает режиссеру несколько дружеских наставлений: Лариса должна приехать три-четыре раза в Москву, что было оговорено и контрактом; Тарковский должен постараться не общаться с «бывшими советскими», иначе можно навредить себе.

В сентябре 1982 года Лариса Павловна прибывает в Рим. Одна. Без сына.

Тарковский встретил жену уже на новой квартире, хотя и с неустраненными неполадками. И муж и жена чувствуют себя предельно уставшими.

Подготовка к съемкам «Ностальгии» Тарковского не удовлетворяла, может быть, из-за общей атмосферы его пребывания в Италии, особенно из-за отсутствия рядом семьи, более или менее налаженного быта. Недоволен он деятельностью второго режиссера Н. Моццато. В начале июля группа отбывает в Баньо Виньони на поиски натуры. Несколько позднее Трентиньян сообщает о невозможности сниматься, поскольку будет занят у Франсуа Трюффо. Начинаются новые поиски актера на роль Доменико. В начале августа появляется исполнитель роли. Это шведский (бергмановский!) актер Эрланд Юсефсон. Просит 60 тысяч долларов.

В октябре начались съемки, показавшиеся Тарковскому очень тяжелыми: «Бардак ужасный. Такого нет даже у нас…» Все это чрезвычайно утомляет. Тарковский даже йоговскую гимнастику забрасывает. Уж лучше перед съемками поспать. Он недоволен как погодой, так и группой. Жалуется на отсутствие второго режиссера, хотя в титрах «Ностальгии» в качестве вторых режиссеров будут указаны Норман Моццато и Лариса Тарковская. Нет специалиста по спецэффектам. Не готовятся в срок объекты. Маленькая смета. Итальянцы непостоянны и ненадежны.

Заканчивались съемки, по ощущениям режиссера, «с трудом, довольно утомительным». И Джузеппе Ланчи показался очень неровным оператором, снимавшим все хуже, без понимания того, что надо, несмотря на подробные объяснения, которые давал Тарковский. Словом, накануне монтажа режиссер был не уверен в том, что фильм получился.

Помимо работы над картиной, 1982 год был весьма насыщенным. Разнообразные встречи, просмотры фильмов известных мастеров, которыми он чаще всего неудовлетворен, поездки по Италии и т. п.

С 28 августа А. Тарковский в Венеции как член жюри очередного кинофестиваля. В состав жюри кроме французского режиссера Марселя Карне в качестве председателя входят Сатьяджит Рэй из Индии, итальянцы Марио Моничелли, Валерио Дзурлини, Джило Понтекорво, испанец Луис Гарсиа Берланга. Все они показались Тарковскому людьми вполне симпатичными. А с Дзурлини, выпивающим понемногу, он был знаком еще с 1962 года по Венецианскому фестивалю, на котором они поделили главный приз.

Вместе с советской делегацией прибыл и Ф. Т. Ермаш. В состав делегации входили заведующий отделом внешних сношений Госкино СССР Николай Шкаликов, режиссеры Илья Авербах, Юлий Райзман, актеры Михаил Ульянов и Наталья Сайко. Привезли «Частную жизнь» Райзмана, «Голос» Авербаха, «Агонию» Элема Климова, награжденную здесь призом ФИПРЕССИ. И они не испортили настроение Андрею Арсеньевичу, тем более что Ермаш намекнул, что возьмет «Ностальгию» на Московский кинофестиваль.

В течение года Тарковский получает разного рода творческие предложения. О некоторых из них мы уже говорили — как, например, о постановке «Бориса Годунова» в Ковент-Гардене. Тарковский поддерживает с Клаудио Аббадо достаточно тесные отношения.

Естественно, в художнике не прекращается подспудная творческая работа. Наброски сюжетов, рождающихся в нем самом или с чьей-то «подачи», целые конспекты замыслов — в основном подсказанные обильным чтением, отчасти и реальностью, но сильно скорректированной воображением. Так, например, его очень волнует сюжет, который он именует «Новая Жанна д’Арк» и намеревается ввести в сценарий «Ведьмы». О нем он упоминает и в фильме «Время путешествий…». Это история о человеке, который сжег, привязав к дереву, то ли возлюбленную, то ли жену за постоянную ложь, превращенная в притчу о «лжи как явлении социальном».