- Да, вам. Или, может быть, моя компания вас сейчас не устраивает, так я могу уйти, - резко ответила Жанна.
Эрик странно тряхнул головой, вроде бы и не желая говорить правду, но само его движение выдало его ощущения. Жанна усмехнулась.
- Я понимаю, - и отвернулась от него.
- Да ладно, что вы понимаете. Давайте пройдем в другой зал, посидим за барной стойкой, раз уж свела судьба, то хоть поговорим.
Жанна кивнула.
- Только одно условие, - поднял палец Эрик.
- Какое еще условие? - перевела на него взгляд Жанна.
- О работе ни слова.
Она улыбнулась и поплелась за ним следом. Оба они уже были изрядно подвыпившими.
- Вы какая-то странная личность, Жанна. Вот смотришь на вас: вроде бы вы и умная, и красивая, и сексуальная. Но что-то не так.
- Замечательный комплимент. Вы умеете ухаживать за девушкой, - усмехнулась она.
- А я и не собирался за вами ухаживать. Вы мне не симпатичны, и я не стремлюсь вас завоевать.
- Спасибо за прямоту. Скажите, а вообще обычно вы ставите себе такие цели?
- Даже не знаю, что ответить. В последнее время, наверное, нет. Сейчас меня беспокоят другие вещи.
- Какие, допустим?
- Минутку, - Эрик углубился в свои мысли, желая выдать что-нибудь умное и странное, затем быстро опомнился и проговорил. - Недавно приобщился к творчеству Дэвида Линча. Это режиссер, знаете?
- Да, Эрик, помню, лет в пятнадцать очень боялась его сериала Твин Пикс. Настолько мрачное и неприятное произведение, - начала Жанна, но Эрик перебил ее.
- Чушь, вы просто ничего не понимаете. Да, это вам не плаксивая мелодрама, но я поистине считаю этот сериал шедевром, как и все его фильмы. Ведь знаете, каждый из них бывает тяжело понять с первого раза. Это меня покорило. Раньше я всегда спорил с друзьями, когда мне задавали вопросы о кумирах. Говорили: вот Эрик, на кого ты хочешь быть похож, или спрашивали, чьи биографии я читаю, чей путь мне интересен. Так вот, я всегда с пеной у рта доказывал, что могу прочитать сотню биографий, но не захочу позаимствовать оттуда ни грамма.
- Почему? Ведь мы должны и учиться на чужих ошибках, и смотреть чужие шаги, чтобы быстрее продвигаться по жизни самим. Зачем самому входить в неизвестность, если уже есть кто-то, кто там уже был? - поразилась Жанна.
- Вот и вы мыслите, как все, - отмахнулся Эрик. - А я так не хочу. Я есть я. Я уникальный продукт. Мне и так хватит комбинаций, которые устоялись во мне, навязанные и социумом и заложенные генетически еще от рождения. Я хочу понять себя, свое место в мире и искать свои пути. Разумеется, я не буду делать наоборот лишь из упрямства, дабы не подражать кому-то, и мое решение в результате может отвечать решению кого-то. Зато я точно буду уверен, что я сам решил так сделать. И я буду знать всю логическую цепь: с чего я начинал, куда я иду и чего я хочу.
- Вы говорите, что я странная женщина, Эрик. А вы не странный мужчина?
- Почему же?
- Да потому что вроде тестостерона в вас мало, какой-то вы слишком мягкий и пассивный, еще и не упрямый, а вот если копнуть, послушать вас, то невольно начинаешь задумываться: а, может, правда то, что вы говорите? В чем ваш секрет, Эрик?
Эрик нахмурился, задумавшись на миг. Затем попытался ответить:
- Вспомните всех гуру, мудрецов. Что их объединяет, когда вы перелистываете их в своей голове? - спросил Эрик и остановился, ожидая ответа Жанны.
Она посмотрела в потолок, будто бы в поисках ответа, затем пожала плечами.
Эрик махнул рукой:
- Вы просто не хотите думать. Хоть разгадка находится на поверхности. Может быть, она даже промелькнула у вас в голове, просто вы боитесь сказать это вслух. Почему в нашей славянской культуре всем привили какой-то непонятный страх? Почему мы не можем, как в Америке, идя по улице, просто сделать комплимент. Кинуть так: чувак, ты классный. Ведь сразу же о нас подумают, что с нами что-то не так, что мы ненормальные или что я гей. Или что нам что-то надо от этого человека. Мы так привыкли сдерживать эмоции, что забываем, кто мы на самом деле и чего хотим. Ладно, скажу вам так: их всех объединяет спокойствие. Но мне до них далеко.
- Вы можете выйти из себя? - оценивающе посмотрела на него Жанна, затем, потягивая из соломинки уже третий по счету Лонг Айленд, проговорила. - Не верю, - и громко захохотала. - Хотя и на мудреца вы не похожи. В такой ранг я вас еще не возносила.
Эрик скривился.
- Тоже мне, ранг. Знаете, я уже давно ни к чему не стремлюсь. Меня, скажем так, не вставляет. Все материальное стало мне чуждо. Мне не нужен статус, плевал я на мнение остальных. Когда-то я спросил себя: зачем я живу? Какой смысл моей жизни? Оборвется ли она когда-то? И какое вообще предназначение нас всех? Каждого из нас, кто живет на этой Земле.
Жанна оторвалась от коктейля и пристально посмотрела на Эрика. Сейчас ее взгляд был каким-то иным. Не таким, как в начале вечера. Она действительно, как говорят, посмотрела на него другими глазами. Но он ничего этого не замечал и продолжил говорить, даже не поворачиваясь к ней: